Рифы Космоса

— Так почему скрытничаете? — вступил в разговор Дейлхауз. — Ведь мы делаем одно дело... Так сказал Понтекрафт. И мы должны делиться информацией.

— Да, у Понти правильные идеи. Но их можно истолковать двояко. Вы ведь тоже не сказали о своих маленьких шалостях. Например, о то что вы вооружили шаристов.

— Нет! Этим занимаюсь лично я, Войн. Мы дали им немного простейшего оружия для обороны против воздушных акул хайхэй. И это все.

— Да, но они могут применить оружие против любого. А если вспомнить случай с кораблем пипов...

— Да, конечно. Такой же случай, как с вашим самолетом...— После некоторого колебания Войн замолчал.

— Продолжай же,— потребовал Дэнни.— Что ты хотел сказать? — Ничего. Забудь это.— Войн оглянулся, затем быстро сказал: —Вы видите, что мирная конференция не принесла никакого результата. События развиваются так, что у меня появились дурные предчувствия. Местные кринпиты нападают на наших подземников — все это происки пипов, я думаю. Взорвали корабль пипов. Вы говорите, что это случилось, а мы полагаем, что это ЦРУ. Вы дали оружие шаристам. И ваш самолет...— Он помолчал, глядя на Капелюшникова.— У меня есть глаза и потому нет желания говорить откровенно. Может быть, в другой раз. Так что до свидания, желаю приятного полета.— Он кивнул и пошел обратно к базе.

Капелюшников, сдвинув брови, смотрел ему вслед.

— У меня тоже дурные предчувствия,— сказал он.— И относительно дорогого друга и пилота Война. Мне бы хотелось задать ему несколько вопросов, да время неподходящее.

— А мне бы хотелось побольше узнать, для чего они используют подземников,— сказал Дейлхауз.— И, честно говоря, мне неприятно, что на нас возлагают ответственность за случай с кораблем пипов. Ты думаешь, это правда?

Капелюшников задумчиво посмотрел на него.

— Ты очень хороший парень, Дэнни, но ты не умеешь удивляться,— ответил он.— Вот, например, тебе не странно, что у гризи есть взлетная полоса, которая совсем не нужна геликоптеру?

— Да, я не обратил на это внимания,— признался Дэнни.

— А я обратил. Так же как Войн обратил внимание на. бомбовый люк в нашем самолете. Вы с Гашей тоже видели его и только спросили — зачем это, с какой целью? А когда пилот видит такую шутку, он спрашивает себя — зачем а самолете, предназначенном для научных исследований, бомбовый люк?

В тридцати метрах от взлетной полосы Мать Др-Ши проснулась от запаха цианида, слишком слабого, чтобы быть, опасным, но достаточно сильного, чтобы не оставить его без внимания. Снова эти Панцирные Дьяволы...

Она властно позвала дежурного члена семьи. Им оказался Т-Вихр, малорослый подземник, в обязанности которого входило удовлетворять потребности Матери, когда она просыпается. Сейчас в ее выводке было семеро — все самцы, и ни один из них не был похож ни размерами, ни силой, ни умом на их отца. Внезапно она рассердилась.

— Воду! —- приказала она хриплым рычанием.— И пищу. И кого-нибудь, чтобы почистить меня.

Т-Вихр сказал покорно:

— Здесь только я, Мать Семьи. Я быстро принесу пищу и все сделаю, пока ты ешь.

— А почему никого нет?

— Все на обучении у Новых Дьяволов. Они приказали, чтобы были все.

Мать Семьи презрительно фыркнула, но она была не очень раздражена этим.

Т-Вихр вернулся с пищей. Это были только тюберы и раковина с водой. Но в придачу к этому он принес немного свежих листьев и фруктов с Поверхности.

— Дали, или взял?— Она подозрительно принюхалась.

— Это подарки Новых Дьяволов, Мать Семьи,— извиняющимся тоном ответил молодой самец.

Она снова фыркнула. Однако зелень была вкусна, а она голодна. Все съев, она опорожнила свой желудок в раковину; которую Т-Вихр сразу закрыл.

— Будут еще поручения, Мать? — вылизывая ее мех возле заднего проходного отверстия, спросил он.

— Нет. Иди.

Он коснулся ее носа и, извиваясь, уполз, чтобы опростать раковину в камере гниения. Следующий член семьи смешает фекалии с растительной массой, и эта смесь будет перегнивать, для того чтобы в будущем служить удобрением.

Несмотря на то, что Т-Вихр был хорошим ребенком, вскоре она должна будет расстаться с ним — когда выводок подрастет и каждый начнет свою жизнь. Это время близко. При каждом ее пробуждении вымя становится все меньше и тоньше. Взрослые самцы это знают, и она нередко чувствовала, как они пробирались в ее гнездо, чтобы коснуться носом ее ануса, проверить, насколько она готова к совокуплению. Только вчера самец с ногами в шрамах спросил ее:

— Что тебе захочется в следующий раз? Раковину криннита? Живого Летающего Дьявола? Голову Нового Дьявола?

— Твою собственную голову,— ответила она раздраженно.

Он рассмеялся и уполз. Но он вернется. И нельзя сказать, что мысли о нем были неприятны матери. Ее сестра совокуплялась с этим самцом раньше, до двух выводков. Прекрасное потомство — две самки. Сестра говорила, что он неутомим при совокуплении. Что ж, совокупление — это долг каждой самки, но оно вдвойне приятнее, если самец принесет тебе хороший дар.