Ригодон

– Все жильцы уже в лесу! весь проспект!.. их увели туда СА, всех!.. они больше никогда не вернутся!.. никогда!.. nimmer! nimmer!

Он машет в воздухе пальцем… nimmer! nimmer!

На сей раз восемь ступенек… потом еще восемь!.. но он чем-то озабочен! хватается за лоб и погружается в размышления…

– Доктор, хочу вам признаться!.. эта женщина любит меня уже двадцать лет… но ее дети не от меня! нет!.. нет!.. от ее мужа, который сейчас на востоке!.. Gott sei danke! благодарение богу!.. это их дети!

Ну наконец-то он успокоился… снова присел… Ля Вига и Лили уже стали волноваться, куда мы подевались… они стоят все там же, никуда не уходили… вокруг – ни души… ни на вокзале, ни в аллее… вот уж никого, так никого… я интересуюсь у этого старого шута…

– Вы думаете, Рундштедт приедет?

– Ach ja!.. он уже в пути, он будет в Ульме к вечеру… он поедет по этому самому проспекту, что перед вами!.. хи! хи!.. но я не хочу его видеть!

Это еще почему? странно, ведь он же главный пожарник, к тому же капитан, кстати, именно поэтому он и получил продвижение по службе, так как именно он должен разъезжать по всему проспекту со своим огнетушительным аппаратом!.. это приказ!.. не лично ему, а его бригаде!.. но где его бригада?.. во время бомбардировки Франкфурта они потеряли три насоса и сто двадцать пять человек… кто пропал, кто сгорел, кто убит, а оставшиеся покалечены и лежат у себя дома, так что здесь остался только один Зигфрид, именно он и должен курсировать с огнетушителем по этому проспекту, от вокзала до собора… я не собираюсь давать ему советы!.. в том, что он мне рассказывает, нет ничего удивительного… все вполне логично, хоть я и не до конца все понял… все-таки я еще не очень хорошо его знаю…

– Но я просто не хочу ничего тушить! ничего!.. ничего!

Судя по всему, он настроен решительно!

– Verstehen sie?.. вы понимаете? rechts!

– Капитан Зигфрид, вы правы! тысячу раз правы!

Сзади нас кто-то есть… так я и думал… Хильда!.. она спустилась… с огнетушителем… и так нахлобучила свою малиновую шляпенцию, что та доходит ей до самого кончика носа… она тут же набрасывается на него…

– Вильгельм, ты должен!.. должен!..

Кажется, мне тоже нужно высказать свое мнение… что он должен!

– Er must! Er must!

А вот он считает, что совершенно ничего никому не должен!

– Mein arsloch! Пошла в задницу!

Он плюет!.. и еще раз плюет!.. вдаль!.. прямо перед собой… продолжая сидеть… он упрям… но теперь уже Хильда выходит из себя… она приглашает нас в свидетели… Лили, Ля Вигу, меня… посмотрите-ка на него… да, этот чертов безумец, Зигфрид, просто настоящий ублюдок, каких еще поискать!.. разве нет?.. нет?.. да это же самый ленивый в мире пожарник, жуткий пьяница и гнусный лицемер!.. он спятил с ума, потому что не может раздобыть себе выпивку!.. просто больше ничего не осталось! они в своей бригаде все уже выжрали!.. а этот хуже всех!.. горький пропойца!.. в Пфорцгейме им не удалось ничего найти!.. ни капли! шнапса! и во Франкфурте тоже! весь Франкфурт! превратился в море огня! двести тысяч женщин и детей были в подвалах!.. они все сгорели… а Зигфриду был нужен только шнапс!.. это все, чего он искал во Франкфурте!.. чудовище!.. а это чудовище, этот Зигфрид сидел себе к нам спиной… и снова попытался плюнуть… но так и не смог… у него пересохло во рту… от страданий… а Хильда может обзывать его как угодно, ему все равно… ведь кроме нас здесь никого нет… а мы не в счет… на этом проспекте до самой колокольни – никого… ни одной кошки… впрочем, не совсем!.. Бебер!.. Лили выпустила его из мешка… он уже помылся… старательно вымыл свои уши, лапки, одну за другой… Бебер совсем не грязнуля, стоит его выпустить на свет, на воздух, он сразу этим пользуется… и ни рожа, ни вопли этой Хильды в малиновой фуражке ему совсем не мешают!.. закончив свой туалет, Бебер снова складывает свои лапки, сворачивает хвост в кольцо, и смотрит куда-то вдаль, очень далеко… на нас он не смотрит… я бы сказал, он полон достоинства… в отличие от начальницы вокзала, в которой вообще никакого достоинства нет… ей на все плевать… но, кажется, она слишком много требует от своего Зигфрида!.. я говорю «своего», хотя мне об их отношениях ничего не известно… впрочем, все-таки, они на «ты»… а тот скорчился на скамейке, и ему, похоже, нужно только одно: чтобы его оставили в покое!

– А огнетушитель? как же твой огнетушитель?

После этого она решила переключиться на нас!..

– Но вы-то, конечно, об этом ничего не знаете!.. сюда придут жандармы!

Они уже приходили, эти жандармы! она нам все объясняет… они же поднимутся наверх, к ней!.. и заберут ее троих детей!

– А как же мои дети?.. сволочи!

Сволочи – это жандармы!..

– Я все им скажу!

Вижу, все усложняется… назревает ссора…