Рихард Феникс. Горы. Книга 1

Болт почти задел кончик носа чёрно-жёлтым оперением, пронёсся слева направо, расколол молодое деревце и вонзился в сосну. Нолан ругнулся, так беспечно став лёгкой добычей, скрутил сияющую паутину пламени в тугой ком и вобросил его, раскручивая, как лассо, в сторону стрелка. Услышал скрип, грохот дерева, неужели задел лишь его? Огненная плеть, достигшая дальнего края прогалины, захлебнулась в струях дождя, не позволив увидеть, был там кто или нет. Следом выпущенная поисковая сеть не дотянулась — слабая, и так все силы растрачены непойми на что, все силы, к которым Феникс не прибегал годы вне службы. Ругать себя сейчас было бессмысленно. Нолан затаил дыхание, вспоминая рельеф гор, выдернул болт, и вновь рванулся в деревню. Если стрелок поднимется по склону, то окажется прямо там. Нужно его поймать! Остановить. Убить…

Ещё немного: уже видны скалы-дома, а дождь становился сильнее… «А ведь отлив и смена течения в такую погоду всегда раньше приходят…» — проскользнула случайная мысль. Нолан погнал её, бесполезную, прочь, перепрыгнул через бурный грязный поток, и тут слух обжёг далёкий крик сына: «Па-апа-а!».

Глава 26 Встреча в библиотеке

Рихард стоял у входа в библиотеку и смотрел в спину удаляющемуся отцу. Боковое предзакатное солнце, скользя лучами по снежным вершинам гор, превращало стволы сосен на спуске из глинисто-красных в бело-фиолетовые, сглаживая неровности коры. От камней тропы и деревьев на отца падали красно-рыжие отсветы, создавая ощущение нереальности, растворяя его в себе.

Мальчик подошёл за библиотекой к краю залитого солнцем обрыва, чтобы не упускать Нолана из виду, но тот уже скрылся за деревьями. Странное чувство возникло у Рихарда: тянущее, будто медленно отрывал заусенец и снял кожу с пальца. Руки зачесались, потом лицо. Неприятно. «Что-то будет, — подумал юный Феникс, поворачиваясь к стёганному одеялу на входе, — что-то, что мне не понравится».

Резкий порыв ветра принёс с города противную морось. Рихард откинул одеяло, прячась от непогоды, вошёл в библиотеку. Внутри пахло книжной пылью и немного ромашковым чаем. Мальчик постоял несколько минут, вглядываясь в темноту, прислушиваясь к стуку капель, затем со вздохом, ёжась от сырости, пошёл обратно в столовую. Сбоку на ней всегда висело много светлячковых фонарей. Хватит и одного.

На повороте Рихард столкнулся с Тавиром. Тот брёл, не разбирая дороги, загибал пальцы, шевелил губами, будто что-то подсчитывал.

— Осторожней, — вяло отмахнулся он, скользнул взглядом, не узнавая, и направился вглубь деревни.

Рихард уже давно сторонился Тавира: попытки сдружиться в детстве закончились болезненной дракой. А после подслушанного сегодня разговора и вовсе появилось противное чувство не быть одного племени с подручным дяди Симона, но так нельзя. Свой — есть свой. Каким бы кто ни был, что бы ни творил, рождённые от одного бога едины и должны уметь уживаться между собой. Даже дядя Маджер, как бы не говорил плохо про папу, никогда не бросал ему вызов, не устраивал драку. Нолан объяснял это сыну тем, что вражда между соплеменниками делает всю деревню уязвимой перед большим врагом. А тот, хоть и оставался неназванным, незримо сплочал Фениксов с давних времён.

В столовой было многолюдно, судя по числу голосов. Пригнув голову, мальчик скользнул к фонарям, выбрал тот, что с ручкой подлиннее.

— Птенчик, ты голоден? — Вместе с голосом Райки сверху донёсся запах крепкого фруктового табака.

— Нет, спасибо. Пойду в библиотеку учиться. — Щурясь от дождя, Рихард поднял над головой фонарь. Зашелестели, раскрывая крылья, разбуженные светляки, их голубое мерцание мягко вспыхнуло в дождливых сумерках. Мальчик улыбнулся и беззвучно добавил: — Пока есть возможность.

— Похвальное рвение, хоть и запоздалое, — хмыкнула Райка и глубоко затянулась, выпустила из ноздрей дым, посмотрела в сторону входа в деревню. Голос женщины стал колючим: — Чужак!

Вразвалочку, как неуклюжий медвежонок, вертя головой по сторонам, подходил Бэн. Он был одной широкой улыбкой, восторгом распахнутых глаз. Он озирался с любопытством, стирая со лба крупные капли то ли пота, то ли дождя. Толстая длинная куртка с объёмным воротником делала парня ещё круглее и больше. Рихард нерешительно улыбнулся, помахал фонарём и, задрав голову, произнёс как можно громче, чтобы услышали все Фениксы, стоящие на террасе столовой:

— Он — ко мне! Папа вчера разрешил. Мы посидим в библиотеке недолго. — И уже Бэну: — Привет, пойдём скорее!

— Как у вас тут всё удивительно! Вы вправду живёте в этих скалах⁈ — восклицал толстяк, переводя дыхание, потом увидел Райку, покраснел и закрыл лицо руками.

— Что это с ним? — холодно спросила она.

Рядом появились и другие Фениксы, с неприязнью рассматривая чужака сверху вниз, из сухой террасы через завесу косого дождя. Видимо, недавний визит пастушки Элли и её стаи в Каменный угол ещё не изгладился из памяти. Да и чужаки в самой деревне были редки.