Рихард Феникс. Остров. Книга 2

Близнец поддел носком сапога следующий меч, подкинул, пальцы сомкнулись на рукояти, как там и были. Первый же отобрал, ловко крутанул им в воздухе и положил на холщевину. У второго рукоять оказалась больше, её венчала голова хищной птицы, смотрящая в сторону, лезвие длиннее и поуже предыдущего. Алек примерился. Да, обе ладони легли вровень — удобно, да и по весу лёгенький.

— Не пойдёт! — тут же выдрал из пальцев клинок Пильчак, взял третий.

— Почему не пойдёт? Он удобней и легче! — возмутился Алек.

— В том-то и дело! — Соржент отгрёб часть мечей в сторону, добавил к ним уже забракованные.

— Да, верно брат говорит. — Пильчак взвесил третий в руке, крутанулся, со свистом разрубил воздух, замер, чуть присев, держа меч, как топор. — Это, может, сейчас у тебя силёнок после болезни маловато, но третьего дня ты точно окрепнешь. И тогда тот, что полегче, будет тебе лишь мешать. Ну, знаешь, как неверное представление о твоей силе⁈ Мол, мог бы и больше, да есть уже меньше — и так сойдёт.

Алек отвёл глаза, не понимая речей рыжебородого. Что он имел ввиду? Разве лёгкий меч — плохо? Чем он хуже тяжёлого? Наоборот, одни плюсы! Разве нет⁈

Третий весил средне между теми двумя. Короткая рукоять в виде лошади, изгибаясь, обхватывала ладонь. Обух круглился наружу, лезвие сужалось у гарды, а затем раздавалось эдаким «животиком» за серединой. Острый, тонкий конец напоминал ухо бойцового пса. Жёлоб — дол, как сказал Соржент, — заходил за середину самого широкого места клинка.

— Как-то он по-дурацки выглядит, — с неприязнью в голосе заметил Алек.

— Это ты по-дурацки выглядишь: в свои-то лета такой хилый и дохлый, — беззлобно огрызнулся Пильчак. — Ноги чуть согни. На ширину плеч. Нет, шире, ещё. Носками не загребай, чай не девица в первую брачную ночь. Одну ногу вперёд, нагнись. Вот, запомнил! А ты не такой безнадёжный, как кажешься. Свободную руку в сторону. Не маши. А то отрубишь и нечем будет ножны держать. Как зачем? Ножны — это твой щит. Если научишься драться, используя их…

— Брат, не совсем щит, — широко зевнув, перебил Соржент.

— Верно! — Пильчак обернулся, подхватил первый попавшийся меч, встал напротив Алека. — Про ножны я тебе потом объясню. Давай на деле поглядим.

Алек отшатнулся от наставленного на него острия, запнулся, чуть не упал, но вовремя упёрся мечом в землю.

— Соржент, стукни его! — гаркнул Пильчак.

Мальчик не успел выровнять стойку, уклониться, как оказавшийся рядом мужчина отвесил затрещину.

— Да за что? — потирая голову, насупился Алек.

— Меч тебе не клюка, не трость и не посох, чтобы так на него опираться. Встань как положено! Тяжёлый?

— Даже не знаю…

Алек повторил стойку Пильчака. От затрещины разозлился, и это прибавило сил. Ноги напружинились. Поднял меч перед собой. Тяжёлый. Замах. Повело назад, затем вперёд, вслед за руками. Нога запнулась об ногу. «Устоять!» Шаг чуть в сторону, твёрдый упор.

— Корпус вперёд, плечи не опускать!

Мышцы в ногах звенели от пяток и вверх, отдавались пульсацией под ягодицами, бёдра горели. Замах. «Устоять!»

— Резче!

И вниз. Замах. И вниз. «Как хорошо… Как же хорошо быть живым!» — промелькнуло в голове Алека.

Звякнула сталь. Ещё и ещё. До мучительной неги в руках, до азарта в глазах. Удар…

— Положи! — скомандовал Пильчак.

— Почему? — возмутился мальчик: только тело начало запоминать, как правильно стоять, держать меч и двигаться, а уже надо прекращать — несправедливо!

— За мной! Десять кругов вокруг деревни бегом! Там камнями дорожка выложена. Затем придёшь сюда на разминку, раз с мечом определились. У тебя тело зажато. Плечи скукоженные. Дыхание дёрганное. Коленки трясутся. Для начала надо это исправить. Сделать тебе такую привычку — тело тренировать. А то смотреть противно. Тьфу!

— Тренироваться? Разминку? С мечом?

— И с ним тоже, — встрял Соржент, запихивая оружия в мешок.

— После бега — разминка. Потом — тренировка с мечом. Потом завтрак. Потом снова сюда, продолжим.

У Алека кругом пошла голова. Внезапно он понял, как голоден. Но близнецы, похоже, спуска ему не дадут.

— Бе-егом! — крикнул Пильчак и, разрубая воздух перед собой ладонями, понёсся по дорожке, вымощенной красными камнями.

Алек передал свой меч Сорженту и устремился следом, совсем забыв про то, что несколько дней назад даже мысли о ходьбе причиняли боль. Теперь тело казалось лёгким. А голод подстёгивал завершить всё побыстрее и набить живот.

Деревня просыпалась. Из домов выходили люди. Стайка детишек, увидев рыжебородого, с радостным визгом бросилась следом. Они пристроились за Алеком, догнать не могли, но ходу не сбавляли. «Прям пример для подражания, — думал мальчик, старательно держа темп и поглядывая под ноги. — Как было бы здорово задержаться тут чуть подольше. Авось, овладею мечом и стану сильнее».

Спина Пильчака впереди, блики от зубьев скал на дорожке, пронзительно свежий воздух, синее, не замаранное дымом мануфактур, небо, крики птиц, смех ничего не боящихся детей — и Алек почти забыл, кем был раньше, будто стал другим человеком.

Глава 52 Соломея

Летопись богов, часть первая

280 год