Рикошет

Сценка у киоска заставляет меня притормозить, а постыдное бегство длинноволосого с поля сражения — переключить скорость и нажать на педаль акселератора. Одна догнать длинноволосого не успеваю. Он вскакивает в отходящий троллейбус.

Делаю круг по площади и выхожу из машины.

— Лариса Михайловна! — радушно улыбается победитель, на лице которого совершенно не отразилась скоротечная схватка. Лишь воинственно выдвинутый суперменский подбородок свидетельствует о легком возбуждении.

Улыбаюсь в ответ:

— С кем это вы так мило беседовали?

— Когда? — вздергивает брови Архипов.

— Минуты две назад… Из вашего киоска стремительно вышел молодой человек и, кажется, споткнулся…

Архипов-младший так старательно морщит лоб, будто вспоминает подробности битвы на Калке. Потом разводит руками:

— Не припомню.

— У вас склероз?

— Не замечал, хотя, черт его знает?.. Годы! — смеется он.

— Да вы проходите, что ж это мы через окошко беседуем?

— Спасибо, я тороплюсь.

— Как вам будет угодно… Так что вы говорили о болезни века?

Участливо отвечаю:

— Меня беспокоит состояние вашей памяти.

— Зря вы переживаете. С памятью у меня все в порядке, — тем же тоном отзывается Архипов.

— Нет, нет, уверена, что вам непременно следует обратиться к врачу! Вчера вы не помнили происшедшего несколько месяцев назад. Сегодня не можете восстановить в памяти то, что случилось только что. У вас прогрессирующий склероз! Это очень опасно!

Георгий хмурится, натужно улыбается:

— Вы прямо пугаете меня, ставите в тупик.

— Вы сами загоняете себя в угол, — возражаю я.

— Не понимаю ваших намеков! — начинает раздражаться Архипов.

Выхожу на финишную прямую:

— Вы брали у Стуковой деньги?

Архипов безмятежно хлопает себя по лбу:

— Действительно — занимал! Точно, склероз! Сейчас же закрываю киоск и иду к врачу!

— Почему не вернули?

— Не успел, — коротко разводит руками Георгий.

Такая наглая непосредственность начинает меня бесить. Задумчиво произношу:

— Ваши действия мне очень напоминают один состав преступления…

— Какой же? — удивляется он.

Поясняю:

— Мошенничество. То есть хищение личного имущества граждан путем злоупотребления доверием… Вы же не собирались отдавать Стуковой долг.

— Как — не собирался?! — почти возмущается Архипов. — Вы считаете меня непорядочным человеком?!

Вздыхаю:

— Если бы только непорядочным… Вы — мошенник.

— Насколько мне известно, долги — дело гражданского судопроизводства, — ерепенится Георгий.

— Эрудиция делает вам честь, но, к сожалению, она однобока. Как и у всякого преступника. Получение денег взаймы без намерения отдать долг — самое обыкновенное мошенничество. Надеюсь, прокурор согласится с моей правовой позицией.

Архипов пытается улыбнуться:

— Лариса Михайловна, ваша логическая посылка неверна. Я же сказал, что хотел отдать деньги Стуковой, но не успел.

— Опять лжете и снова забываете. Разве не вы говорили, что у Стуковой денег, как у дурака махорки, а поскольку на тот свет пускают бесплатно, то она обойдется?

— Ну, папа…

Вглядываюсь в затвердевшее лицо киоскера:

— Вспомнили!.. А про длинноволосого юношу?!

— Пока нет, — цедит Архипов-младший.

— Буду надеяться на полное просветление вашей памяти, — многозначительно говорю я и прощаюсь.

Подъехав к зданию школы, нажимаю на сигнал. В окне учительской показывается физиономия Толика. В соседнем — благодушные, еще не несущие на себе отпечатка учебного года, лица пожилых преподавательниц. Женщины замечают мою «Ниву» и деликатно отходят в глубь комнаты. Голик приветливо машет рукой.

Когда он выходит, сообщаю, что Люська пригласила нас на пикник и ждет в два часа.

— Так уже два, а мне еще переодеться надо, — растерянно смотрит на часы мой любимый.

Быстренько заезжаем к нему, затем едем к Люське.

На трассе прибавляю скорость. Люська боязливо поглядывает на спидометр:

— Кончай, Ларка! Угробишь!

Однако ее опасения напрасны.

До дачи добираемся без приключений.

28.

Василий гордо расхаживает по участку. Останавливается возле Маринки, скрючившейся у кустов малины. Скептически замечает:

— Глубоко копаешь. Не порань корни… Да вилы-то возьми поудобнее, горе ты мое!

Маринка оборачивается и обреченно вздыхает:

— Замучил совсем. Плантатор!

— А как же ты думала урожай достается? — насмешливо басит Василий и, увидев нас, довольно потирает ладони: — Вот и еще помощники подоспели!

— Это ты так гостей встречаешь?! — накидывается на него Люська. — Как тебе не стыдно?! Люди отдохнуть приехали, а ты и обрадовался!

— Об их же здоровье пекусь.

Маринка втыкает в землю вилы, спешит к своей спасительнице:

— Не надо мне такого здоровья! Совсем заездил!

Люська по-хозяйски окидывает взглядом участок. Упирает руки в бока:

— Ты куда Славу дел?!

— В погреб, — простодушно отвечает Василий. — Ты же сама велела закром для картошки сделать. Он и вызвался.

Удивленно смотрю на Люську. Мне совсем не нравится, что придется проводить время в одной компании с Марковым. Но, чтобы не обидеть Маринку, молчу.