Римские древности

XXXII. Когда после этого происшествия собрался сенат, консулы выдвинули серьезные обвинения против плебейских трибунов. Ицилий, взяв слово, стал оправдывать вспышку гнева, обращенную на ликтора, ссылаясь при этом на священные законы[1075], по которым ни магистрату, ни частному лицу не дозволяется ни в чем препятствовать плебейскому трибуну. И по поводу созыва сената он пытался доказывать, что его действия были вполне правомерны. Для этой цели он припас множество разнообразных доказательств. 2. Опровергнув обвинения, он начал предлагать законопроект касательно холма. Содержание закона было следующим: все, что имели частные лица, приобретя законным образом, пусть это остается в их владении, а все то, что построили, захватив место силой или мошенничеством, пусть передадут народу, получив назад затраченные на постройку деньги в том размере, какой определят посредники. Прочие угодья, которые были общественными, пусть плебс, получив в собственность без всякого выкупа, разделит между собой. 3. Ицилий доказывал, что законопроект будет и во многом другом полезен для государства, и особенно в том отношении, что бедняки перестанут бунтовать из-за имений, находящихся во владении патрициев[1076]. Он говорил, что те удовольствуются, получив в удел часть городской территории, поскольку не могут получить доступа к землям городской округи из-за многочисленных влиятельных людей, которые присвоили ее себе. 4. Когда Ицилий закончил свою речь, возражать стал один лишь Гай Клавдий. Большинство сенаторов согласилось, и было принято решение отдать это место плебеям. После этого в присутствии патрициев, авгуров и двух наблюдателей за жертвоприношениями, совершив подобающие случаю обеты и молитвы[1077], созванное консулом центуриатное собрание утвердило закон. Текст его был записан на медной доске, которую поместили на Авентине в храме Дианы. 5. После утверждения закона плебеи разделили по жребию участки земли, сколько каждый смог получить места и стали застраивать их домами. Случалось, что люди по двое и по трое, и в большем количестве в складчину возводили один дом, при этом одни по жребию получали нижнюю часть, а другие верхнюю. Итак, весь тот год ушел на строительство жилья.

XXXIII. Следующий год, в котором консулами стали Тит Ромилий и Гай Ветурий[1078], а плебейскими трибунами были избраны во второй раз подряд прошлогодние во главе с Луцием Ицилием, оказался непростым и богатым разнообразными и значительными событиями. Гражданская распря, которая, казалось, уже лишилась своих сил, вновь получила толчок со стороны плебейских трибунов. Кроме того, возникли войны с соседними племенами. Не причинив государству вреда, они принесли немалую пользу, изъяв из него причину смуты. 2. Ибо для римского государства вошло в постоянную привычку во время войны сохранять единодушие, а в мирное время жить в состоянии раздора. Понимая это, все, кто получал консульскую власть, если извне грозила война, с радостью принимали ее. А если враги вели себя тихо, то тогда сами консулы подготавливали обиды и поводы к войне, поскольку видели, что благодаря военным действиям государство увеличивается и процветает, а из-за смут теряет блеск и силу. 3. Исходя из подобных соображений, тогдашние консулы решили вывести войско против врагов, опасаясь, как бы праздный и бедный люд, наслаждаясь миром, не начал устраивать общественные потрясения. Они ясно видели, что нужно отвлечь народ внешней войной, но неверно рассчитали последствия этого. Ведь им следовало в условиях, когда государство нездорово, умеренными средствами проводить военный набор. Вместо этого они начали силой принуждать неповинующихся, не давая никому ни прощения, ни снисхождения, беспощадно применяя предусмотренные законом телесные наказания и денежные пени. 4. Их действия дали плебейским трибунам повод вновь начать мутить плебс. Созвав собрание, они начали обвинять консулов среди прочих преступлений в том, что те отправили в темницу многих из граждан, взывающих о помощи к плебейским заступникам. Трибуны заявляли, что имеют законное право освобождать от набора в войско. 5. Но когда они ничего не добились, то видя, что военный набор набрал еще большие обороты, они попытались помешать этому своими действиями. Консулы защищались силой своей власти и поэтому возникали вспышки ярости и дело доходило до драки. На стороне консулов выступала патрицианская молодежь, а плебейских трибунов поддерживала беднота и праздная чернь. 6. В тот день консулы оказались намного сильнее плебейских трибунов. Однако в последующие дни, поскольку в город стекалось много народу с сельской округи, трибуны, сочтя, что у них достаточно сторонников, начали устраивать одну за другим народные сходки. Они показывали своих покалеченных побоями прислужников и заявляли, что сложат с себя власть, если не получат помощи от народа.