Римские древности

VIII. Высказав это, он дал некоторым из присутствующих огласить письма, которые ему доставил кто-то от его гостеприимцев в Фиденах, и предъявил посланца. Когда же с письмами ознакомились и приведенный поведал обо всем, что услышал непосредственно из уст их отправителей, слушателями овладело страшное смятение, как обычно случается при столь большой беде, поскольку свалилась она на них неожиданно. Фуфетий, немного выждав, продолжил речь: 2. «Вы выслушали, римские мужи, сведения о причинах, по которым я до поры до времени откладывал столкновение с вами, а теперь посчитал нужным первым завести речь о дружбе. А вы уже после этого размышляйте, следует ли продолжать непримиримую войну из-за похищения бычков и овец, войну с отцами-основателями вашего города, в которой вы погибнете — хоть побежденными, хоть победителями, — либо, прекратив вражду с сородичами, выступить вместе с нами против общих врагов, которые замыслили не только отпадение, но и нападение на вас: не претерпев ничего ужасного, не опасаясь претерпеть, они собираются напасть на вас не открыто, как требует общий закон войны, но под покровом скрытности, когда меньше всего можно ожидать осуществления их злого умысла и предостеречься. 3. Уверен в том, что против этих нечестивцев следует нам выступить со всей решимостью вместе, прекратив вражду — ведь полагать иначе сродни безумию — теперь, когда вы все узнали, вас не надо больше убеждать и побуждать к действию. А почему перемирие может стать полезным и подобающим обоим городам — ведь вы хотите услышать также про это, — я теперь попробую сказать. 4. Я считаю, что наилучшими и наиболее приемлемыми для родичей и друзей в отношении друг к другу являются такие условия мира, в которых не содержится ни гнева, ни злопамятства, поскольку все искренне простят всем то, из-за чего спорили и за что пострадали. Менее приемлемыми являются те условия, при которых простой народ освобождается от ответственности, а тех, кто совершил несправедливость, принуждают понести наказание и по обычаю, и по закону. 5. Мне кажется, нам подобает избрать наиболее выгодные и благородные условия мира и принять решение ни за что друг другу не мстить. Но если ты, о Тулл, не желаешь замиряться на таких основаниях, но предпочитаешь решать судьбу тех, кто виноват с обеих сторон, судом, знай, что альбанцы готовы, прекратив взаимную неприязнь, пойти и на это. Если же ты способен, наряду с этими условиями перемирия, предложить какие-то другие, лучшие и более справедливые, так поспеши их назвать, и я буду нижайше тебе благодарен».