Римские провинции от Цезаря до Диоклетиана

Армения также перестала быть римской провинцией и скова сделалась римским ленным государством²⁶⁹ и достоянием младшей линии парфянского дома. Князья албанов и иберов на Кавказе и многочисленные мелкие династы на юго-восточном побережье Черного моря также остались зависимыми²⁷⁰. Римские гарнизоны стояли не только на побережье в Апсаре²⁷¹ и на Фазисе, но при Коммоде, как доказано, и в самой Армении, неподалеку от Арташата; в военном отношении все эти государства принадлежали к округу главнокомандующего Каппадокии²⁷². Впрочем, эту верховную власть, по самой своей природе очень неопределенную, римские императоры, в особенности Адриан⁴²⁷⁰, осуществляли, по-видимому, так, что она казалась скорее протекторатом, нежели господством в собственном смысле слова, и более сильные из этих князей поступали и распоряжались, в сущности, как им было угодно. Взаимная заинтересованность в деле обороны от закавказских племен, о которой мы говорили уже раньше, теперь стала сказываться еще более определенно; она-то, очевидно, и обусловила сближение между римлянами и парфянами. В конце правления Адриана в южные области вторглись аланы, по-видимому, по уговору с царем Иберии Фарасманом II, на котором прежде всего лежала обязанность не пропускать их через Кавказский проход; они разграбили не только земли албанов и армян, но также и парфянскую провинцию Мидию и римскую провинцию Каппадокию. Хотя дело и не дошло до совместного ведения войны, но золото парфянского царя Вологаза III и мобилизация каппадокийской армии римлянами²⁷³ заставили варваров отступить; все же интересы обеих сторон совпали, а жалоба парфян Риму на иберского царя Фарасмана свидетельствует о солидарности обеих великих держав²⁷⁴.

Нарушения status quo последовали снова со стороны парфян. Верховенство римлян над Арменией сыграло такую же роль, как верховенство Германской империи над Италией; не имея никакого реального содержания, оно тем не менее всегда ощущалось как известное насилие и носило в себе семена войны. Уже при Адриане грозил вспыхнуть конфликт; но императору удалось при личном свидании с парфянским царем сохранить мирные отношения. При Пие Армении опять, по-видимому, угрожало вторжение парфян, но его серьезные предостережения на первых порах возымели действие. Однако и этот миролюбивейший из всех императоров, считавший, что важнее сохранить жизнь одного гражданина, чем убить тысячу врагов, должен был в последние годы своего царствования считаться с возможностью нападения и усиливать свои войска на Востоке. Давно угрожавшая буря разразилась сразу же после его смерти (161). По приказанию царя Вологаза IV персидский главнокомандующий Хосрой²⁷⁵ вторгся в Армению и возвел на престол царевича из рода Аршакидов — Пакора. В свою очередь, каппадокийский наместник Севериан, выполняя свой долг, переправил римские войска через Евфрат. Встреча обеих армий произошла при Элегейе, где одним поколением раньше напрасно унизился перед Траяном возведенный теми же парфянами на армянский престол царь Партомасирид. В трехдневном бою римская армия была не только разбита, но и полностью истреблена; несчастный предводитель ее, как некогда Вар, покончил с собой. Победоносная армия Востока не удовольствовалась занятием Армении, но перешла Евфрат и вторглась в Сирию; стоявшие здесь войска также были разбиты; возникло опасение относительно преданности сирийцев. Для римского правительства выбора не было. Так как его восточные войска снова показали свою низкую боеспособность и, сверх того, были ослаблены и деморализованы понесенными поражениями, то на Восток были отправлены легионы с Запада, даже с Рейна, и сделано распоряжение о наборе в самой Италии. Один из двух незадолго до того пришедших к власти императоров, Луций Вер, лично отправился на Восток (162), чтобы принять верховное командование. Но лишенный военных талантов и даже элементарного чувства долга, он оказался неспособным справиться с этой задачей, и о его подвигах на Востоке, пожалуй, можно сообщить лишь то, что он отпраздновал там свадьбу со своей племянницей и из-за своего увлечения театром был осмеян жителями Антиохии; поэтому в качестве защитников римских интересов с большим успехом, чем этот венценосец, выступили наместники Каппадокии и Сирии: в первой — сначала Стаций Приск, затем Марций Вер, во второй — Авидий Кассий²⁷⁶ — лучшие полководцы того времени. Прежде чем армии встретились, римляне еще раз предложили мир — Марк Аврелий охотно избежал бы трудной войны. Но Вологаз резко отклонил разумные предложения; однако на этот раз миролюбивая сторона оказалась также и более сильной. Римские войска немедленно заняли Армению; уже в 163 г. Приск взял столицу Арташат и разрушил ее. Неподалеку оттуда римлянами была построена новая столица страны — Кенеполь, по-армянски Нор-Ка-лах или Вагаршапат (Эчмнадзин), — и занята сильным гарнизоном²⁷⁷.