Год спустя на место Пакора был поставлен царем Великой Армении Согем, также происходивший из дома Аршакидов, но бывший римским подданным и римским сенатором278
. Итак, в правовом отношении в Армении ничто не изменилось, однако узы, связывавшие ее с Римом, сделались более крепкими.Серьезнее была борьба в Сирии и Месопотамии. Парфяне упорно защищали линию Евфрата. После жаркой схватки на правом берегу у Суры римляне взяли приступом крепость Никефорий (Рак-ка) на левом берегу. Еще более ожесточенный характер носило сражение за переправу у Зевгмы, но и здесь победа в решительной битве у Европа (Джераб, южнее Биреджика) осталась за римлянами. Теперь они, в свою очередь, вступили в Месопотамию. Эдесса была осаждена, Давсара, неподалеку от нее, взята приступом. Римляне появились перед Низибисом; парфянский главнокомандующий спасся, лишь бросившись в Тигр и вплавь достигнув противоположного берега. Из Месопотамии римляне могли предпринять движение на Вавилон. Некоторые сатрапы уже покидали знамена разбитого великого царя. Селевкия, великая столица эллинов на Евфрате, добровольно открыла ворота перед римлянами; впрочем, впоследствии ее граждане были обвинены — основательно или ложно — в соглашении с неприятелем, и город был сожжен римлянами. Столица Парфянского царства Ктесифон также была взята и разрушена; поэтому в начале 165 г. сенат с полным основанием мог приветствовать обоих государей как великих победителей парфян. Во время похода этого года Кассий проник даже в Мидию, но вспыхнувшая в этих местах моровая язва начала производить опустошения в войсках и вынудила его к отступлению, а может быть, и ускорила заключение мира. Результатом войны была уступка Риму западной полосы Месопотамии: властители Эдессы и Осроены перешли в ленную зависимость от Рима, а город Карры, с давних пор настроенный в пользу греков, сделался вольным городом под покровительством Рима*. Эти территориальные приобретения по своим размерам были очень скромны, особенно если принять во внимание, что римляне одержали в войне полную победу; однако они имели немалое значение, ибо благодаря им римляне приобретали прочные позиции на левом берегу Евфрата. Остальные области, занятые римлянами, были возвращены парфянам, и status quo восстановлен. В общем, осторожная политика, избранная Адрианом, была забыта, и римская политика вновь вступила на путь, указанный Траяном. Это тем более знаменательно, что правительство Марка Аврелия нельзя упрекнуть в честолюбии и в погоне за завоеваниями; во всех своих мероприятиях оно руководствовалось лишь необходимостью и всегда стремилось не выходить при этом из границ умеренности
По тому же пути, но дальше и решительнее пошел император Север. В 193 г. появились три императора, и это повело к войне между легионами Запада и легионами Востока; в этой войне легионы Востока, которыми командовал их ставленник Песценний Нигер, были побеждены. Князья Востока, римские ленники, а также повелитель парфян Вологаз V, сын Санатрукия, по понятным причинам признали императором Нигера и даже предоставили в его распоряжение свои войска; тот сперва с благодарностью отклонил это предложение, а потом, когда его дела приняли дурной оборот, сам стал просить у них помощи. Остальные римские ленники, и в первую очередь государь Армении, благоразумно держались в стороне; только эдесский князь Абгар послал просимое подкрепление. Парфяне обещали помощь и действительно прислали войска, по крайней мере из ближайших местностей, а именно: от князя Барсемия из Гатры в месопотамской пустыне и от сатрапа Адиабе-ны с левого берега Тигра. После смерти Нигера в 194 г. эти чужеземцы не только остались в римской Месопотамии, но и потребовали удаления размещенных там римских гарнизонов и возвращения им этой области279
. Тогда Север двинулся в Месопотамию и овладел всей этой обширной и важной страной. Из Низибиса была предпринята экспедиция против арабского князя Татры, но римляне не смогли овладеть хорошо укрепленным городом, и на левом берегу Тигра полководцам Севера не удалось добиться решительных успехов в борьбе с сатрапом Адиабены280.