Римские провинции от Цезаря до Диоклетиана

Но Месопотамия, т. е. вся область между Евфратом и Тигром до Хабора, сделалась римской провинцией и занята была двумя легионами, заново сформированными в связи с этим расширением территории. Княжество Эдесское продолжало оставаться римским леном, но теперь это была не пограничная область: со всех сторон его окружали непосредственно принадлежащие империи земли. Столицей новой провинции и резиденцией наместника стал крупный хорошо укрепленный город Низибис, переименованный в честь императора и преобразованный в римскую колонию. Таким образом, у Парфянского царства была отторгнута важная часть его владений и против двух зависевших от него сатрапов было пущено в ход оружие; в ответ на это великий царь выступил со своими войсками против римлян. Север протянул ему руку примирения и взамен Месопотамии уступил часть Армении. Но это было лишь отсрочкой войны. Как только Север отправился на Запад, куда его призывал конфликт с его соправителем в Галлии, парфяне нарушили мир²⁸¹ и вторглись в Месопотамию. Князь Осроены был изгнан, страна занята, а наместник Лет, один из лучших воинов того времени, осажден в Низибисе. Положение его было очень опасным к моменту, когда Север после победы над Альбином снова появился в 198 г. на Востоке. Военное счастье снова переменилось. Парфяне отступили, и теперь перешел в наступление Север. Он вторгся в Вавилонию и занял Селевкию и Ктесифон; парфянский царь в сопровождении небольшого числа всадников спасся бегством, государственная казна стала добычей победителей, парфянская столица была отдана римским солдатам на разграбление, и свыше 100 тыс. пленных было отведено на римские рынки для продажи в рабство. Успешнее, чем само Парфянское государство, оборонялись арабы в Гатре; дважды Север тщетно предпринимал трудную осаду, пытаясь вынудить к сдаче эту расположенную в пустыне крепость. Но в общем обе кампании, 198 и 199 гг., увенчались полным успехом. В результате превращения Месопотамии в провинцию и учреждения там крупного военного центра Армения утратила свое положение буферной страны между двумя большими державами, которое она занимала до тех пор; она могла сохранить прежний статус и избегнуть формального включения в империю. Страна сохранила, таким образом, свои собственные войска, а имперское правительство впоследствии даже отпускало для них дополнительную сумму из средств имперской казны²⁸².

Дальнейшая история отношений между двумя соседними державами связана с переменами во внутреннем положении обоих государств. Если при династии Нервы, а также при Севере относительно прочная римская монархия выходила победительницей в борьбе с Парфянским царством, нередко раздираемым междоусобной борьбой за престол, то после смерти Севера положение изменилось; на протяжении почти целого столетия на Западе сменяли друг друга жалкие и эфемерные правители, в своей внешней политике постоянно колебавшиеся между высокомерием и слабостью. В то время как Запад приходил в упадок, Восток усиливался. Через несколько лет после смерти Севера (211) в Иране произошел переворот, который не только, подобно столь многим прежним кризисам, низверг царствовавшего монарха и привел к власти другую династию на место выродившихся Аршакидов, но и, открывая широкий простор перед национальными и религиозными элементами, заменил пропитанную эллинизмом, гибридную цивилизацию Парфянского государства государственным строем, религией, обычаями и княжеской династией той страны, которая некогда создала старое Персидское царство и со времени его перехода под власть парфянской династии хранила, наряду с гробницами Дария и Ксеркса, семена национального возрождения. Так, благодаря появлению на сцене династии Сассанидов было восстановлено разрушенное Александром Персидское царство. Прежде чем продолжать рассмотрение взаимоотношений между римлянами и парфянами на Востоке, мы должны вкратце ознакомиться с этим новым положением вещей.