Рисунок с уменьшением на тридцать лет

«Грязный снег оседает, покорный судьбе…»

Грязный снег оседает, покорный судьбе,

завещая до лета дожить…
Это раньше могла я позволить себе
только сочное лето любить.

Это раньше могла я позволить себе

сквозь трескучий российский мороз
прозевать эту радость – предаться зиме —
в ожиданье шумящих берез.

И слоняться, покуда декабрьская мгла

не устанет за окнами быть…
Это раньше себе я позволить могла
нелюбимого не любить…

Это раньше себе я позволить могла

т у звериную, рвущую боль,
т е мильярды шагов от угла до угла,
т у гордыни незыблемой роль,

т о бессилье души от кошмара потерь,

т у Великой Тщеты новизну…
Это – раньше. Давно. Не теперь… А теперь
все прекрасно. Встречаю весну.

1982

«Зимой не верится, что лето…»

Зимой не верится, что лето

своим прибудет чередом
и отомкнутся шпингалеты
и солнцем озарится дом,

и, запахи цветов лелея,

роскошный ветер будет дуть,
и станет на душе светлее
совсем чуть-чуть, хотя б чуть-чуть.

Что будут сразу же забыты

все прелести зимы родной —
застывшее в снегах корыто,
жар накалившейся парной,

стучащая о лед лопата,

извечность елочных шаров,
багровость раннего заката
и протяженность вечеров…

Когда ж божественное лето

своим прибудет чередом
и отомкнутся шпингалеты
и солнцем озарится дом,

то, притулившись на поляне,

взгрустнут, конечно, наперед
неблагодарные земляне,
что лето кончится вот-вот,

что в наших северных широтах

ему отпущен только миг…
(Как эхо отзвучавшей ноты,
как быстро соскользнувший блик)…

…Лопата вскапывает грядки,

в корыте плещется белье,
и летние наряды кратки,
не то что зимнее тряпье…

Когда в сиреневой осаде

на краткость ропщем в светлый час,
нет оправданья той досаде,
что вечно пребывает в нас.

«Опять весна. Воспеть ее не ново…»

Опять весна. Воспеть ее не ново:

весенней лужи радужную муть
и запах прошлогоднего, гнилого
листа в который раз упомянуть.

Вновь временем потраченную шубу

отправить в нафталиновый сундук,
готовиться к дождям и ветра шуму,
все зная наперед про этот звук,

глазурь небес, восстание природы

из мертвых залежавшихся снегов,
про майских дней веселых хороводы
и бешеные трели соловьев…

Весна без тех, которые далече —

там длится мир не по земным часам.
Ни март, ни май не обещают встречи,
и мир не верит горестным слезам.

И все же, все же…Городские лужи,

бульваров обнажившаяся прель,
как ни крути, пощипывают души,
весеннюю разводят канитель,

дают намек, что происходит что-то

и бред унынья белой ниткой шит.
И тонкая расстроенная нота
негромко, но опять, опять звучит.