Рисунок с уменьшением на тридцать лет

«Уже который день снуют…»

Уже который день снуют

тугие тучи над Москвою.
Зонты, как праздничный салют
в борьбе с кромешною тоскою,

выстреливают тут и там,

меняя водопадов русла,
скрывая лица пеших дам,
которым холодно и грустно.

Сегодня самый длинный день,

но он похож на зимний вечер,
и тень не пала на плетень,
игривый зайчик не замечен…

Но… То, быть может, невпопад,

что любы мокрые березы,
и в унисон минорный лад,
и просятся, как рифма, слезы,

и утешается душа

под звук дождя за крепким чаем,
и черная тоска ушла,
а светлую, едва дыша,
как в давнем детстве, привечаем.

«Дань по пути отдав каменоломням…»

Дань по пути отдав каменоломням,

карьерам, дамбам и проехав плес,
как страждущий, полубольной паломник,
я приезжаю в город Жигулевск.

Открытое случайно, это место,

куда я завернула невзначай,
мне возвращает из анналов детства
и чистый смех, и необманный рай.

Среди земель, среди тысячелетий

предстала осень Жигулевска мне!
Бредет по взгорью золотистый ветер,
какого больше нету на земле.

Как мил уют, как тишина бесценна!

И всей цивилизации укор —
те улицы, что к трехэтажью центра
сбегают прямо с Жигулевских гор.

Здесь каждый домик в облачке тумана.

Скамейка, флюгер, кот, вязанка дров…
А в парке от уснувшего фонтана —
отломанные хоботы слонов…

Стою над Волгой. Может, будут снова

мне эти путь и радость – по плечу?..
Не пальмы ветвь, а желтый лист кленовый
я из российской Мекки захвачу…

1971

«Вот это да, вот это – да…»

Вот это да, вот это – да!

В осадок выпали года,
в сосуде ясной тишины
сомненья все растворены.

Лежу под небом на траве,

налево – луг, а лес – правей.
Над головой цветы парят,
над лесом – облаков парад,

дорога длится взад-вперед,

осушен засухою брод,
нарядные рябин ряды
краснеют врозь на все лады.

И луч, пронзивший облака,

дошедший к нам через века.
Жужжащей мухи перламутр —
мир, что от века прост и мудр.

По травам – ветра теплый шквал,

лежащей головы овал,
спины поющая струна,
блеснувшая, как огнь, строка,

и стих рождается на свет,

для «нет» в котором места нет —
все занимает красота.
Вот это да, вот это – да!