Риверсайд Драйв

Макс. Тогда получается, что все всем изменяют — а это не совсем верно, вот в чем проблема.

Хэл. А совсем верно и не должно быть. Должно быть занимательно. Искусство — это не жизнь.

Макс. Искусство — это зеркало, в котором жизнь отражается.

Хэл. Кстати о зеркале. Сколько я умолял повесить зеркало в спальне на потолке… — как же!

Сэнди. Эта самая идиотская идея, какую я слышала!

Хэл. Это очень эротично!

Сэнди. Это детский сад. Я хочу предаваться любви, а не наблюдать, как совокупляются отражения. Что я там увижу? Как твой зад ходит вверх-вниз?

Хэл. Почему ты всегда высмеиваешь мои предложения? А потом удивляешься, что я сижу и думаю о Холли Фокс.

Сэнди. Только не говори ей про зеркало, засмеет.

Хэл. Чтоб ты знала: однажды мы с ней занимались этим перед зеркалом.

Сэнди. В твоих фантазиях.

Хэл. В нашей ванной.

Сэнди. Что?

Дэвид. Ну-ка, ну-ка? Это история похлеще нашей.

Хэл. Это не история, и не роман, ничего подобного. Просто эпизод.

Сэнди. Ты — с Холли Фокс?

Хэл. А почему тебя это удивляет? Ты же третий год нас подкалываешь.

Сэнди. Я просто шутила!

Хэл. Просто шуток не существует. Так сказал Фрейд.

Шейла. Это моя реплика.

Сэнди. Но ты же клялся, что она тебе не нравится.

Хэл. Клялся. Поднимал правую руку. Но я агностик.

Норман. Посудите сами, Сэнди: ну какой муж признается, что спит с другой?

Сэнди. Вот мой признался.

Макс. Потому-то жена и ушла от меня. Потому-то я и купил у вас дом, чтобы раз навсегда покинуть эти тараканьи бега любви и жить в одиночестве. У меня роман был с тещей.

Норман. Господи Боже! Что ж вы не вставите это в пьесу! Потрясающе!

Макс. Потому что никто не поверит. Отец у нее актер, кинозвезда — можете себе вообразить, — развелся с ее биологической матерью и женился на домработнице, так что теперь у моей жены мать на десять лет ее моложе.

Дженни. Мачеха, а не мать.

Макс. Это вопрос терминологии, а я ее просто жарил потихоньку.

Дэвид. То есть вы не только изменяли жене, но еще наставляли рога тестю.

Макс. И правильно делал. Папаша был фетишистом, его возбуждала только распродажа в обувном.

Шейла. Ну, это уже перебор.

Макс. Теща вела дневник. Весьма живой. Наши отношения. Секс. Подробности. Имена. Ей это казалось романтичным. Однажды моя жена сказала ей, что мы завтра едем в Хэмптон: посоветуй, мама, что взять почитать на пляже? И теща, полагая, что дает том Генри Джеймса, сунула ей свой дневник. В таком же кожаном переплете. В день, когда жена стала его читать, я лежал рядом, на песочке. Она переменилась в лице. Переменилась физически, как в фильмах про оборотней, когда восходит полная луна.

Хэл. Так вот откуда ваш замысел.

Норман. И что же вы?

Макс. А что я мог? Все отрицал.

Норман. А она?

Макс. Попыталась утопиться. Бросилась в океан, но только обожглась о медузу. От этого у нее распухли губы. И с этими опухшими губами она вдруг стала такой соблазнительной, что я снова влюбился. Само собой, когда губы сдулись, она опять пошла мотать мне нервы.

Хэл. Понятно. Но у меня-то не было никакого романа. Один раз — о чем говорить? У нас дома, на Новый год. Все были внизу, пили, веселились, а я зачем-то поднялся наверх и шел мимо ванной. Там стояла Холли, она спросила, нет ли у нас ушных палочек, я зашел поискать, закрыл дверь — ну и…

Дэвид. Зачем ей ушные палочки?

Дженни. Не все ли равно?!

Норман. Черт возьми, причем тут палочки?

Сэнди. Они давным-давно строили друг другу глазки.

Хэл. Снова с больной головы на здоровую. Это ты кадрила ее братца.

Сэнди. Будь ты проницательнее, знал бы, что Кен Фокс меня абсолютно не интересовал.

Хэл. Нет?

Сэнди. Никогда. Если бы я надумала тебе изменять, то уж лучше с Ховардом Нудельманом.

Хэл. С Нудельманом? С нашим риелтором?

Сэнди. Он знает, как разбудить в женщине женщину.

Хэл. В каком смысле?

Сэнди. Неважно.

Хэл. Ты разок перепихнулась с Ховардом Нудельманом, что ли?

Сэнди. Нет.

Хэл. Слава богу.

Сэнди. Я сплю с ним много лет. У нас давно роман.

Хэл. У тебя роман с Нудельманом?

Сэнди. Да.

Хэл. Я серьезно!

Сэнди. Раз мы выкладываем все начистоту, я тоже имею право быть честной.

Хэл. Но ты же только что сказала: «если бы я надумала изменить» — в смысле не изменяла.

Сэнди. Я больше не могу врать. При всем уважении к тебе, я сплю с Нудельманом.

Дэвид. Ай да Нудельман!

Хэл. Ты смеешься.

Сэнди. Я любила тебя, Хэл, — ты ведь знаешь. Но что делать, когда романтика уходит, страсть угасает, а ты по-прежнему дорожишь своим спутником? Остается только изменять.

Норман. Именно это я пытался объяснить Шейле.

Хэл. Сколько же раз вы спали?

Сэнди. Разве цифры что-то решают?

Хэл. Для меня да. Я бухгалтер.

Сэнди. Ну, скажем так: я не хожу на приемы к психоаналитику.

Хэл. Ты хочешь сказать, каждую среду, четверг и субботу…

Сэнди. Нет никакого доктора Файнгласа.

Хэл. А я думал, ты борешься с депрессией.