РМ150/80. На краю изученной Вселенной

Вот и крышка люка. В электрическом свете она выглядела удручающе. Пятна ржавчины, налет чего-то серовато-зеленого, покачивающиеся нити неизвестного происхождения, те выглядывали из множества шестиугольных, похоже, вентиляционных отверстий. Ручка и вовсе казалась покрытой чем-то липким, возможно, останками чего-то, что до недавнего момента было живым…

– Как же все это отвратительно, – пробормотала Роза и заставила себя прикоснуться к металлу.

Облаченная в перчатку ладонь примерилась к неудобной по форме и расположению ручке. Схватила. Надавила. На мгновение показалось, что та поддается, но надо чуточку поднажать. Оказалось ошибка. От чрезмерного усилия тонкий изъеденный коррозией, не выдержавший испытания временем, металл сломался. Обломок остался в руке девушки, а мгновением позже улетел вниз. Судя по звуку, он там носился в тесном пространстве, отскакивая от стенок цилиндрической кабины. Что ж, это нервы…

Чувство того, что ситуация выходит из-под контроля становилось все сильнее. Похоже, еще немного и даже свет не поможет держать себя в руках. Надо было что-то предпринять. Незамедлительно, пока накатывающая паника не лишила девушку способности думать.

– Всем, всем, всем! Это Роза. Я заблокирована в кабине. Кто меня слышит, отзовитесь! – закричала она в микрофон, изо всех сил стараясь заглушить назойливый треск помех. Вздохнула, шепотом добавила: – Помогите мне, пожалуйста! Мне страшно.

Ответа не последовало, правда, шум в динамике стал тише. Скорее всего, она просто к нему привыкла.

– Так! Собралась! У тебя есть личное оружие. Лучевой пистолет это по сути своей промышленный лазер импульсного действия. Подобного рода устройствами режут сталь, крошат бетон. Надо всего лишь прицелиться и тогда… – девушка даже сама удивилась разумности собственной мысли. А что, это же просто – демонтировать замок, после чего…

Вспышка. Луч концентрированного света легко кроил проржавевшую сталь. Осторожно, двигая пульсирующим стволом словно резаком, Роза попыталась проделать прямоугольное отверстие в районе электрического замка. Удалось прочертить одну сторону, свернуть на другую, но тут рука дрогнула. Пятнышко света нащупало участок металла, что все еще хранил остатки оригинальной полировки. Часть энергии отразилась от гладкой поверхности и сфокусировалась на плечевом суставе скафандра. Послышался подозрительный треск.

Повезло. Многослойный полимерный «пирог» защитил живую плоть, но на пути агрессивного потока оказалась чуть различимая потертость, складка, в ней провод. Тоненький, он прогорел всего за долю секунды, обесточив все основные системы. Погасло освещение, почти сразу стих шум помех в динамике. Еще минуту жужжали вентиляторы системы регенерации, но скоро сдались и они.

Роза с силой ударила кулаком в крышку люка. Кажется, был слышен перезвон чего-то металлического, возможно, элементов запорного механизма, но вряд ли это так…

– Самое время взять тайм-аут и поразмыслить, – примирительно прошептала она, чувствуя капельки пота не лица. Данное обстоятельство свидетельствовало не только о планомерно разрастающемся страхе. Это говорило и о том, что количество кислорода ограничено. Начала спускаться.

На мгновение показалось, будто ей удается игнорировать тот факт, что она находится на дне вертикального шурфа глубиной метров пять и диаметром чуть больше метра, но это лишь видимость. Устроилась в кресле. Пристегнулась. Закрыла глаза, стараясь не думать ни о чем. Конечно, ничего из этого не получилось. Напротив, мысли лезли одна хуже другой. Рушилась условная преграда, созданная собственным сознанием.

Все менялось. Темнота перестала быть обычной темнотой. В непроглядной ее глубине ожили пугающие фантазии. Пустоту неосвещенной кабины населили отвратительные существа, что сопровождали девушку в дни не такого уж и далекого детства. Тут еще клаустрофобия. Увы, жалкие уловки не могли заглушить пробивающийся страх. Он сковывал, лишал сил, давил неподъемной своей массой.

Уже через минуту она растеряла остатки уверенности, скорее, лишилась иллюзии контроля. Трепет перед чем-то, природу чего она и сама не могла осознать, пересиливал логику, он угнетал, требуя безоговорочного себе подчинения.

Да, темнота сработала в качестве катализатора. На полотне воображения с невероятной живостью возникали, меркли и исчезали далеко не самые приятные детские воспоминания. Так случилось, что большую часть сознательной своей жизни Роза прожила в приемной семье, в которой царили чрезмерно строгие нравы. За малейший проступок ее наказывали: лишали еды, избивали, закрывали в чулане. Хорошо, если не одну…

Старшей из четырех сестер ей доставалось больше других, плюс немалый груз ответственности. Она не могла поддаться слабости, она просто-таки обязана была быть сильной.