Роберт Фрипп — От Алого Короля до Искусного Мастера

Фрипп крепок, хладнокровен и физически подвижен; он очень изящно двигается. Но вот что странно: он, наверное, один из самых нефотогеничных людей в мире. Я видел десятки его фотографий, снятых на протяжении всей его карьеры, и могу засвидетельствовать, что среди них практически нет ни одной, хоть сколько-нибудь похожей на него в жизни. Лицо Фриппа, выглядящее на фотографиях недовольно, злобно или неподвижно (прошу прощения, Роберт!) в действительности являет постоянный танец разных выражений, оно симпатично и обаятельно (так лучше). Хотя он весьма невысокого роста и скромного телосложения, своим присутствием он заполняет комнату. Мне редко приходилось встречать человека с таким эффектом присутствия: он всегда к услугам тех, кто с ним рядом, отзывчив к ситуации данного момента, способен на исключительно напряжённую концентрацию.

В прессе Фрипп имеет репутацию человека, тщательно скрывающего свои эмоции, хладнокровного и уравновешенного — какой-то механической чудо-игрушки. Интервьюер из Creem рассказывает: «Он спрашивает меня, сколько слов будет в моей статье, подсчитывает в уме, сколько на это потребуется разговорного времени, и останавливается в этот самый момент.» Со своей стороны, Фрипп сокрушается: «Один из недостатков того, что за мной закрепился определённый стереотип — это то, что мне обычно попадаются серьёзные интервьюеры. Когда я вижу серьёзного журналиста, у меня внутри что-то обрывается. Но что же делать? Либо отказаться отвечать на его вопросы, либо говорить с серьёзными молодыми интеллектуалами тем языком, который они понимают.»

Согласно теории Юнга, у человека четыре основные психологические функции — мышление, чувство, ощущение и интуиция, и в каждой отдельно взятой личности одна из них может доминировать над остальными. Фрипп отвергает мнение, что он, прежде всего, рациональный мыслитель: «По натуре я инстинктивен [интуитивен, говоря словами Юнга]… Я анализирую и объясняю событие после того, как оно происходит — для того, чтобы убедить людей в чём-то, что я считаю правильным.» Тем не менее он являет собой образ человека, для которого самообладание есть основная добродетель, который знает о своей низшей природе, но старается держать её под контролем. Фрипп сразу же берёт назад замечание, которое спустя мгновение кажется ему «легкомысленным» или «необдуманным».

Обдуманная объективность Фриппа по отношению к самому себе некоторых смущала, а некоторых — очаровывала. Он с увлечением предаётся этой привычке, часто производя комический эффект, называя себя в третьем лице — «Этот Фрипп.». Но в самом деле, это отъединение от множественности внутренних «я» вызывает вопрос: где, или кто настоящий Роберт Фрипп? Он — сознательный лицедей, по-видимому намеренно перескакивающий с одной совершенно убедительной персоны на другую. На семинарах Гитар-Крафта он входит в роль Учителя и сидит, как бы на троне, в середине обеденного стола, окружённый да-винчиевской фалангой подчинённых учителей; но как только семинар официально объявляется законченным, он бросает свою центральную позицию и уносит поднос с завтраком на боковой стол, смешиваясь со своими студентами. Теперь, когда какой-нибудь студент задаёт вопрос, кажущийся Фриппу неуместно почтительным, он отметает его с отблеском раздражения в глазах: «Вы хотите, чтобы я вернулся и сел там?» — указывая рукой на место во главе стола.

Дэвид Боуи однажды заметил, что быть личностью — примерно то же самое, что обслуживать машину: части своей личности можно менять так же, как менять в машине масло или ставить новый карбюратор. Лори Андерсон говорила: «Я управляю своим телом так же, как большинство людей управляет машинами.» Фрипп воздерживается от автомобильных аналогий, но однажды высказал похожую мысль: «Нужно понять, что твоя личность — это не то же самое, что ты сам. Это орган для восприятия жизни. Так как же придти к этому пониманию? Годы наблюдения, годы дисциплины. Вскоре после рождения — наверное, между тремя и шестью месяцами — у меня был ясный момент. как бы сказать… пробуждения в своём теле. В коляске лежал ребёнок Фрипп, и я вполне ясно увидел, что нахожусь внутри этого зверька. Потом, в марте 1976-го, когда я жил в уединении в Англии, я однажды катил в саду тачку с компостом и вдруг вполне ясно осознал, что Роберта Фриппа нет. Роберт Фрипп состоит из собрания впечатлений и переживаний, полученных в определённый период времени и имеющих какую-то связь, но уровень этой связи очень, очень хрупок.»