Робеспьер

"Отдадим должное добродетели, чести и порядочности. Робеспьер никогда не участвовал ни в каких интригах; всегда наедине со своим сердцем, он с большой смелостью стойко сопротивлялся самым сильным бурям. Если бы Собрание состояло из одного Робеспьера, Франция была бы сегодня, быть может, только грудой развалин; но, среди стольких интриг, подлостей, пороков, коррупции, в столкновении стольких противоположных интересов, различных мнений, среди смятения, клеветы, страхов, убийств, Робеспьер был скалой и скалой неприступной. Таким образом, он исполнял свой долг, он был достоин своей родины, и его пример – бесценный образец для наших последователей".

Для Дюбуа-Крансе, Робеспьер – это совесть, к которой нужно прислушиваться (но остерегаться всегда за ней следовать). Для других, он уже не что иное, как опасный демагог; для третьих, многочисленных в народных кварталах столицы, он обожаемый защитник народа: Неподкупный.

Все сходятся в одном: это человек незаурядный.

Глава 12

Появление Неподкупного

В начале 1791 г., в то время, когда Собрание надеется вскоре закончить обещанную Конституцию, мнения о Робеспьере уже категоричны. Для врагов Революции, он никто иной, как "необузданный демагог" (аббат Руаю) и "проповедник анархии" (Лё Ваше де Шарнуа). Для патриотической прессы, которая далека от того, чтобы всегда его поддерживать, он друг, защитник и оратор народа и человечества, но ещё не Неподкупный; ещё не совсем. Даже если в течение предыдущей осени сначала журналист Фрерон, а затем и Камиль Демулен, начали награждать его этим славным эпитетом, он ещё не утвердился. Всё изменяется с весны 1791 г., и Марат много делает для популяризации выражения, которое повторяет даже контрреволюционная пресса – правда, не без иронии.

Неподкупный! Что за странная манера обозначать депутата нации? Почему именно этого раньше, чем других? В конечном итоге, Робеспьер остаётся тем, кто говорит, пишет, борется за Конституцию, верный своему пониманию суверенитета и прав человека; он остаётся оратором и защитником народа. Но если его битвы остаются прежними, то его аргументы и его противники отчасти меняются. Ещё больше, чем раньше, он противопоставляет богатых и бедных, эгоистов и добродетельных. И если он продолжает разоблачать министров, судей и военачальников, то он разоблачает также большую часть депутатов Учредительного собрания, которых он считает испорченными властью, честолюбием и деньгами; они забыли об общих интересах. В сильной речи, также обращённой к общественному мнению, он упрекает их в игнорировании обязанностей общественной добродетели. Неподкупный притязает на то, чтобы напомнить им об их долге.

1791: угроза судебного деспотизма

В некотором смысле, его вклад в реформу правосудия подводит итог всем его битвам в качестве члена Учредительного собрания. Робеспьер весьма чувствителен к этому вопросу. В глубине души он всё ещё адвокат. Начиная с осени 1789 г. некоторые предварительные меры изменили уголовное судопроизводство, главным образом, чтобы облегчить "оправдание обвиняемых", которым теперь разрешено получать помощь в виде защитника. Когда Собрание замещает правосудие короля правосудием нации, Робеспьер выступает часто. В то время мы далеки, очень далеки, от террора. Но даже если он полностью осознаёт политические аспекты правосудия, даже если борьба позволяет ему напомнить о своём недоверии к исполнительной власти и судьям, это всё ещё говорит академик и защитник супругов Паж.