Робинзон Крузо

Есть и другая сторона дела, продолжал я свои рассуждения. Гибель моя в результате стычки с дикарями весьма вероятна. Я останусь в живых только в том случае, если перебью их всех до единого. Но стоит хоть одному из людоедов ускользнуть, в скором времени на острове высадятся полчища варваров. Я навлеку на себя ужасную смерть, тогда как сейчас мне ничто не угрожает. «Лучше уж, – думал я, – так тщательно скрыть следы моего пребывания на острове в случае нового вторжения дикарей, чтобы им и в голову не пришло, что здесь кто-то может жить».

На протяжении всего следующего года я даже не приближался к моему сторожевому посту – желание расправиться с дикарями окончательно угасло. Да и сами людоеды давно не появлялись. Единственное, что я предпринял, уже почти совершенно успокоившись, так это перевел лодку поближе к дому. Теперь мое суденышко находилось в надежном месте и было готово немедленно выйти в море – в случае, если бы мне пришлось бежать с острова. Неподалеку от лодки я устроил надежный тайник, в котором спрятал якорь, парус, весла и запас всего необходимого в пути.

Я жил размеренно, в кругу повседневных забот, и прекратил свои исследовательские походы по окрестностям. Растил коз, сеял хлеб, латал прорехи в одежде, снова и снова возвращаясь к мысли о том, как надежно оберегало меня божественное провидение. Не наткнись я на отпечаток босой ноги туземца, у меня бы до сих пор не возникло подозрений по поводу грозящей мне опасности. А ведь я в любой момент мог оказаться на волосок от гибели! Путешествуя по острову, рано или поздно я бы встретился с дюжиной размалеванных голодных людоедов. Бегают они необычайно быстро, а их свирепости может позавидовать даже исчадие ада.

Мне становилось не по себе, когда я представлял, что могло ожидать меня в этом случае. И в то же время я не был наивен настолько, чтобы не быть готовым к возвращению дикарей на мой остров…

Постоянное ожидание опасности начисто лишило меня прежнего легкомыслия и безмятежности. Порой мне казалось, что я состарился лет на двести. Я больше не любовался закатами, не бродил по окрестностям, приглядываясь к травам, цветам и деревьям, не слушал пения птиц. Теперь мне не было дела до моих обедов и ужинов; я думал только о том, как вновь сделать свою жизнь безопасной.

Я дошел до того, что не осмеливался вбить гвоздь или разрубить полено без опасения, что этот звук будет услышан кем-то, кто бродит по острову. По той же причине я прекратил охотиться и не решался лишний раз развести огонь в очаге, чтобы дым не выдал моего присутствия. Мне стало не хватать посуды, ведь для того, чтобы наделать новых горшков и кувшинов, нужно было их обжечь как следует, а это требовало большого огня.

Неудивительно, что я испытал огромную радость в тот день, когда случайно обнаружил грот в одной из скал неподалеку от берега. Эта находка на время вернула мне душевное равновесие, и я сейчас расскажу почему.

Вход в эту небольшую пещеру был настолько узким и неприметным, что его невозможно было заметить со стороны. Наткнулся я на него, когда рубил и жег сучья у самого подножия скалы. За грудой камней я заметил лаз, вернее, узкую расщелину, на которую не обратил бы внимания никто, кроме человека, постоянно занятого поисками надежного убежища.

Сучья я жег для того, чтобы получить древесный уголь. Еще в Англии я видел, как его производят, пережигая куски древесины, прикрытые толстым слоем дерна. Дома я опасался разводить огонь, однако не мог обойтись без лепешек и горячей пищи. И тогда мне пришло в голову заменить дрова углем, который горит жарко и совершенно не дает дыма. Я собирал валежник, рубил его, сжигал прямо в лесу, а затем приносил домой готовый уголь.

Увидев расщелину в скале, я немедленно направился к ней, чтобы проверить, насколько она глубока. Когда я не без труда протиснулся в узкий лаз, передо мной неожиданно открылся узкий темный проход, ведущий в более просторное помещение. Не раздумывая, я пополз по нему и вскоре оказался в полной тьме. Подняв руку, я так и не смог дотянуться до свода грота.

А в следующую минуту я вылетел оттуда со скоростью пули – во сто крат быстрее, чем вошел.

Едва опустив руку, я замер и в испуге попятился. Из мрака на меня смотрели два горящих зеленым огнем глаза неведомого существа. Был ли это человек, а может, демон – в тот миг мне было некогда выяснять. Только оказавшись снаружи, я смог вздохнуть полной грудью и опомниться.

«Должно быть, – сказал я себе, – тебе померещилось. У страха, как говорится, глаза велики. Кому, кроме тебя, мог понадобиться этот грот?»

Набравшись храбрости и прихватив горящий сук, я решил тем же путем отправиться на разведку. Однако не успел я протиснуться в лаз, как из глубины грота донесся протяжный стон, за которым последовали хриплое бормотание и тяжелые вздохи.

Я застыл, обливаясь холодным потом и чувствуя, как у меня на затылке встали дыбом волосы, – будь на мне шапка, она непременно свалилась бы с головы…