Робкий ангел возмездия

– Это он, – сказал скрипач, – мне Варвара просто рассказывала об этом случае, а после мы вместе смотрели телевизор и в одной развлекательной передаче он сидел в зрительном зале за первым столиком, именно тогда я и увидел его. Конечно, я оставлю один процент на ошибку, но девяносто девять, что это он.

– Опять совпадение? – спросила Маня.

– Посмотрим, – туманно ответил Фома, попутно что-то обдумывая. – Михаил, а ты его тем вечером в поселке случайно не видел?

Тот, видимо, сам еще находясь под впечатлением от странного совпадения, просто помахал отрицательно головой.

– Понятно, спасибо за чай, – Фома встал и начал одеваться. – Мы, пожалуй, пойдем, нам с Марь Ивановной еще надо в одно место заскочить.

Маня поднялась и последовала его примеру, уже на пороге Фома обернулся и спросил:

– Так что ты все-таки играл?

– Фриц Крейслер «Муки любви», – немного смущаясь, ответил Михаил.

– Ну, я почему-то так и подумал, – рассеянно ответил Фома и, уже привычным жестом взяв Маню за руку, вывел её на улицу.

* * *

Они долго спорили, куда дальше, Маня говорила, что надо идти к Инессе, Фома же настаивал на Людмиле Владимировне с Варварой. К консенсусу прийти не удалось, решили играть в «камень, ножницы, бумага», вероломно победил Фома, выкинув на Манины ножницы свой твердый камень.

– И нечего дуться, – сказал Фома, когда они уже понимались на ступеньки дома учительницы и ее дочки, – все было по-честному, надо уметь проигрывать, ваша тетя, когда учила вас манерам, не рассказывала об этом?

И Мане сразу вспомнилась комната в «гнезде», залитая светом, племянники, все, кроме маленькой еще тогда Марики, сидели и играли в карты. Марго не просто не запрещала, но даже поощряла это времяпровождение. Она научила играть детей в преферанс, в покер и даже в фараона. В свое оправдание она любила цитировать дядюшку Пушкина, временами успешного игрока:

– …Без карт не можно жить. Кто ими в обществе себя не занимает, воспитан дурно тот и скучен всем бывает.

Но дети все равно выбирали старого доброго дурака. Лёлька никогда не проигрывала, поэтому она всегда с удовольствием садилась за любую игру. Но на этот раз все пошло не так, Илья приехал в «гнездо» каким-то другим, повзрослевшим, что ли, конечно, очки все равно делали из него ботана, но появилась в нем подростковая дерзость, которой не было никогда раньше. Он с легкостью выиграл первую партию, Лёлька, конечно, расстроилась, но пробурчала, что ему повезло, да и «дурой» осталась Маня, поэтому было не критично. Но когда в следующем круге Илья подтвердил свой титул, а бедную Лёльку оставил в «дураках», намеренно, как показалось Мане, случился настоящий скандал. Мальвина начала визжать, оскорблять ухмыляющегося Илью, он в свою очередь был очень горд собой, а она после потока оскорблений в его адрес вообще кинула ему карты в лицо.

Минут пять Марго, затягиваясь сигаретой с длинным мундштуком, внимательно на это смотрела, после подошла и залепила звонкую пощечину Лёльке.

– Мальвина, сейчас же замолчи, – спокойным, но каменным голосом сказала тетушка. – Воспитанная девушка должна уметь проигрывать. Бери пример с Марии, так, как проигрывает она, не умеешь ни ты, ни Илья.

– Сомнительный комплимент, – выкрикнула все еще заведенная Лёлька. – Я никогда в этой жизни проигрывать не буду.