«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории

Впервые ему в голову пришла эта неприятная мысль: до сего момента он себя считал движущей силой колонизации. Он дергал за ниточки марионетку, Робина Хейла. Но теперь неизвестно, кто тут кукловод, а кто кукла.

Он пожал плечами:

– Ну что ж… сделаю, раз надо. Но не вините меня, если последуют неприятности.

– Не буду.

Сэм сжал зубы. Тема еще не исчерпана. Теперь он знает, кто его истинный соперник. Знает и то, что конфликт только начинается.

Свет был холодным и чистым, как хрусталь. Комната предназначалась для работы, для обдумывания, для планирования. Она была создана бессмертными для бессмертных. Все детали функциональны, но не навязчивы: они плавно переходят друг в друга, а кристаллические плоские цветы и движущиеся картины на стенах – тоже части общего уютного убранства. Но если все же взгляд цеплялся за медленно меняющиеся краски или за плавно расцветающий искусственный бутон, непоседливые мысли тоже задерживались, чтобы после, быть может, двинуться новым путем.

В этом прохладном, тихом помещении, залитом ярким светом из невидимых источников, за длинным столом сидели бок о бок Захария и Кедре. Женщина тонкими пальцами с позолоченными ногтями листала лежавшее перед ней досье.

– Тебе следует увидеться с Ридом, – сказал Захария.

Кедре изящно пожала плечами:

– На поверхности? О нет, только не это!

– Разве не ты лучше всех подходишь для контактов с ним?

– А стоит ли вообще иметь с ним дело?

Захария кивком указал на стол:

– У тебя есть план, но Рид не дурак. Он сам не раз применял такие трюки. Нам нужны два плана: настоящий и ложный, чтобы отвлечь его внимание.

– Ты не знаешь, что я задумала.

– Но догадываюсь. Ты исходишь из того, что сейчас Рид необходим, но позже станет опасен.

Кедре кивнула.

Захария взял ее за руку и легонько провел пальцем по золотистым ногтям.

– И когда же Сэм станет опасен? Этого мы не знаем. А до тех пор он будет последовательно укреплять свои позиции. Возможно, сейчас он уязвим, но позже мы лишимся этого преимущества. С другой стороны, мы пока не можем нанести удар. Не можем, если хотим, чтобы поверхность Венеры была колонизирована.

– Хейл был прав, и ты это знаешь, – мелодично произнесла Кедре. – Мы слишком долго ждали.

– Не совсем так… Впрочем, одна ошибка еще не означает поражения. Вопрос в том, кто пешка, а кто игрок. Рид думает, что игрок он. Пусть продолжает верить в это, пока…

– Пока?

Захария смотрел на хрустальное растение на стене и ответил не прежде, чем оно выпустило бутон и расцвело.

– Пока он обеспечивает развитие колоний. Точный срок назвать невозможно. Но нам потребуется мина. Заложить ее нужно сейчас, и пусть она ждет своего часа.

– Да, мой план таков, – подтвердила Кедре. – Единственная мина, которую бессмертный может применить против бессмертного, – это мина замедленного действия.

– Продолжай?

– Какую мину мы можем применить против Сэма? Чтобы она постоянно находилась рядом с ним, пребывая в боевой готовности, скажем, двадцать лет? Этого времени будет достаточно. И Рид сам должен хотеть, чтобы мина была рядом. Это будет нечто такое, в чем он нуждается. Нечто, выполненное по специальному заказу, конкретно под его потребности. И чтобы он ничего не заподозрил. Мина будет выглядеть совершенно безвредной, она выдержит все проверки, которым подвергнет ее Сэм. Даже если ему удастся выяснить подробности ее конструирования.

Захария усмехнулся:

– Конструирование?

– Рождение.

– Ну конечно! Человеческая мина замедленного действия. Как ты сказала? Единственное оружие, которое бессмертный может применить против бессмертного. Каковы же затруднения?

– Мне нужна твоя помощь, Захария. Нам необходимо начать задолго до рождения. Мы будем выращивать мину из гена. Мы будем обучать ее на каждом этапе. И мы будем тщательно заметать следы. Кажется, я знаю, как все это проделать. Но вначале… вначале дедукция, затем индукция. Вот актуальная информация о Сэме Риде.

– Не из общественных архивов?

– И из них, и из наших частных. Сэм Рид даже не подозревает, как много мы знаем о нем. Психологически он нами изучен досконально.

– Он может измениться через пять лет. Или через пятьдесят.

– Мы можем построить графики прогноза. Основные элементы не меняются. Известно, что он всегда будет питать слабость к синему цвету. У нашей мины будут синие глаза.

Захария рассмеялся. Но Кедре даже не улыбнулась. Она сделала раздраженный жест и взяла фотографию.

Посерьезнев, Захария испытующе посмотрел на женщину.

– Хотелось бы знать, Кедре, что тобою движет, – сказал он. – Знаешь ли это ты сама?

Она спокойно ответила: