«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории

Сэм стоял неподвижно, а эти два цвета слились вместе, образовали новый, третий, и он раскинулся вокруг бледными полосами, которые задвигались в слабом гипнотизирующем ритме. Смотреть на это было почти физически больно.

Сэм резко опустил бинокль и вопросительно взглянул на Хейла. Вольный компаньон слабо улыбался, увиденное явно ему понравилось.

– У вас сильный характер, – неохотно признал губернатор. – Еще никто на моей памяти не вырывался так быстро из сети сирены. Вы плохой объект для гипнотизера.

– Это так, – угрюмо подтвердил Сэм. – Уже проверено. Что это за диво?

– Отдаленный родич «плаща счастья». Помните, «плащи» делают из подводных существ, которые вступают в нейроконтакт с жертвой и поедают ее заживо? При этом жертва не пытается убежать от хищника, она разделяет удовольствие с «плащом». Сеть сирены действует так же. Это наземная версия. Смотрите.

Сэм на этот раз тщательно подогнал окуляры, и существо оказалось совсем близко. Вначале невозможно было рассмотреть, что же это за сеть, потому что Сэм снова впал в оцепенение, позволявшее ему только с мучительным восторгом любоваться сменой красок.

Потом он напряг волю, освободился от гипноза и взглянул как бы со стороны. Вероятно, это очень старая сеть – насколько возможно дожить до старости в хищных венерианских джунглях. Судя по количеству людей, бежавших к машине, существо имело не менее десяти футов в диаметре. Паутина сплелась между двумя деревьями над небольшой поляной, прикрепившись прочными нитями к ветвям деревьев и стеблям лоз.

В ее центре находилось нечто вроде туго натянутой пленки. Оно слегка вибрировало – не от ветра, а само по себе – и вспыхивало разными цветами, причем каждая вспышка была еще более чарующей, чем предыдущая; и все быстрее краски разбегались по дрожащей паутине.

Сэм уловил слабый звон. Поскольку звук доходил гораздо медленнее, чем свет, он накладывался на следующую вибрацию. Звон этот не мог показаться мелодичным человеку, но в нем был какой-то глубинный музыкальный ритм, пронзительная певучесть, достигавшая не только ушей, но и нервов и заставлявшая их экстатически вибрировать в тон паутине.

Сирена напрягала всю свою гипнотическую мощь, полыхала самыми яркими красками перед равнодушной мордой машины, пытаясь проникнуть в проволочные нервы и парализовать металлического гиганта.

На мгновение Сэму показалось, что даже эта конструкция из стали и импервиума не устоит против колдовского гипноза.

Если машина покорится сирене, то людям, бегущим за ней, несдобровать. Сэм улавливал лишь отдельные звуки, но и от них мозг работал с перерывами, и в перерывах вспышки норовили окончательно парализовать сознание. Он понял, что если бы оказался среди этих людей, то и сам слепо побежал бы навстречу зловещим объятиям сирены.

«Такое случалось и раньше, – вяло подумал он. – Давным-давно, в Греции, если верить Гомеру».

Все закончилось через несколько секунд. В последний раз вспыхнув и завизжав, сирена раскинула свою сеть во всю ширь. Затем нос рубильной машины придвинулся вплотную и коснулся центра паутины.

Мембрана мигом напряглась, прыгнула вперед, окутала кабину. Нити натянулись и затрепетали в триумфальном экстазе. Вероятно, по ним прошел слабый электрический импульс, который должен был парализовать добычу. Казалось, машина дрогнула, когда сверкающие тенета оплели ее корпус. Казалось, ее броневые плиты задрожали в нервном восторге от соприкосновения с сиреной.

Но гигантский механизм не остановился. Нити паутины натягивались, утончались. По мере роста напряжения менялся их цвет, терял интенсивность. Они пели так пронзительно, что ухо не могло вытерпеть, зато нервы продолжали вибрировать в упоении под натиском ультразвуковых волн.

Нити разорвались. Сеть конвульсивно сжалась в последней попытке уничтожить металлического врага, краски заполыхали в фантастической разладице. Затем нити повисли, вяло заскользили по бронированной кабине. Гусеницы подхватывали их, безжалостно вдавливали в землю, рвали в клочья.

Сирена, эта колдовская сеть, эта рубашка кентавра Несса, мигом лишилась своих гипнотических красок. Казалось, под гусеничными траками вминается в зеленую пульпу, конвульсивно корчится кусок резины мерзкого серого оттенка.

Сэм облегченно вздохнул и опустил бинокль. Некоторое время он молчал, затем шагнул вперед и положил бинокль на походный столик, снова доказав, что он трудный объект для гипнотизера.

– Насчет Харкера, – сказал он. – Когда вы встретитесь с ним?

Хейл тоже вздохнул:

– Я не могу.

Сэм нахмурился:

– Это очень важно, Хейл. Кроме вас, не справится никто.

– Есть только одно место, Рид, где я действительно незаменим, – это здесь. Никто лучше меня не знает поверхность. Я не дипломат. Это вы – наш человек для контактов, так что извините.

В этих словах было нечто большее. Сэм понял, что Хейл решительно отмежевывается от него, не желая принимать участие в афере. Он готов получить лишь результат аферы – выгоду. Власть над людьми. На это губернатор согласен, но черную работу предоставляет Сэму.

И Сэм ничего не мог с этим поделать.