Родька

— Его нет, — сказал я. — Поговори пока со мной. Ничего, не разоримся. Весь расход я беру на себя.

— Щедрый! А на тысячу не размахнешься? Шучу. Короче говоря, так, сейчас нас прервут. Меня уже предупредили. Передай старику, что все в порядке и мне срочно нужна еще тысяча. Ничего, пускай пометет по сусекам. Что значит — нет? Да я уверен, что там у него…

Интересно бы узнать, в чем он уверен, но нас уже разъединили.

— Ну как? — Папа ждал меня на улице.

— Нормально. А где ты был?

— Здесь. Только в другой кабине. Хорошая новость. Оказывается, в каждом городе есть учреждение, и если сделать предварительный запрос… Короче говори, в Воронеже она не живет.

— Кто?

— Ну как же? Насколько помню, главные надежды ты возлагал именно на Воронеж. Я сейчас говорил по телефону. Очень милая дама. Я исходил из того, что Иванка должна была получать заграничный паспорт. Ну и сдавать, естественно. Так вот, в Воронеже такого паспорта не было. А как там Костя?

— Тоже хорошая новость. Говорит, что у него все в порядке. Ты понимаешь, о чем речь?

— Машина, — сказал папа. — На «Жигули» он набрал давно. Но был вариант с «Нивой». Похоже, что выгорает. А сколько ему еще нужно?

— Всего ничего. Тысячу.

— Н-да, нахал! А с другой стороны… — Папа улыбнулся. — Хорошая машина «Нива»?

— Зачем она ему в городе? Это все равно, что ездить на тракторе. Не рыбак, не охотник.

— Пускай… А что ты вдруг заскучал? В конце концов, я сделаю так, что это тебя никак не коснется.

— Ну конечно, — сказал я, — куда уж нам? У вас, у Муромцевых, своя семья, свои заботы. — Папа поморщился. Ага, не нравится. Вот и держал бы при себе. — Знаешь, — сказал я, — Костя убежден, что у мама с этим… клиентом были чисто дружеские отношения. Их сближала работа. Как тебе нравится такая версия?

— Так же, как и тебе. Да и важно ли это? Ведь ты…

Мы не спеша шли домой.

— А вот странно. Когда-то Костя сказал мне, что ты меня не любишь. Его шутки. Но я другого не могу понять: уж если он все знал еще тогда, он запросто мог бы меня садануть…

— Нет, не мог бы.

Мимо прошло такси. Папа не остановил его. Хорошо идти пешком. Лето, народ. Какие-то две девицы оглянулись на нас. Одна была похожа на Иванку… Сколько их, похожих! А в Воронеже ее нет. И вообще ее нет нигде…

— Ты только не придирайся к словам, — сказал папа, — дело в том, что, в отличие от нас с тобой, Костя… романтик. Ты слышишь, что я говорю?

— Занятная гипотеза.

— А это не гипотеза. Вот ты считаешь, он скрыл от тебя. Ничего он не скрывал. Я могу пойти на ложь во спасение, ты можешь. А он — нет. И если уж он говорит — дружба, значит, он в этом абсолютно уверен. Как ты понимаешь, я с ним беседовал по этому поводу. Вернее, он со мной. — Папа улыбнулся. — Повел меня специально в ресторан. Кстати, о ресторане. Что-то есть хочется. Ты не находишь?

Мы уже дошли до нашей дачи и остановились у ворот. Домой идти не хотелось.

— А что если нам по мороженому рвануть? День такой располагающий.

— Хорошая мысль, — сказал папа. — И довольно простая.

В скверике, где у нас обычно летом стоят лотки, народу почти не было. Так, несколько мамаш с колясками. Мы взяли по порции пломбира, сели на теплую скамейку.

— Ты любишь ростовщиков? — Голос у папы был тихий. И хитрый.

— Обожаю, — сказал я. — Особенно, когда они не берут проценты. Есть такие — романтики. Правда, их становится все меньше.

— А я, как всякий интеллигентный, начитанный человек, — прямо ненавижу. Но вот так иной раз неплохо бы… Н-да! На короткий срок мне перехватить несложно. Но тут хорошо бы получить какой-то временной люфт. Форма у меня приличная. Я бы взял работу домой…

— А сейчас долги у тебя есть?

— Есть, но мало. Я на дачу брал. Хотел ремонтировать. Что-то разошлось по мелочам, что-то ему отправил. Вот ты говоришь, «Нива» — все равно что трактор. А я его понимаю. Вчуже, но понимаю. Едет он по Москве, — а под ним сила, мощь. Детское, конечно. Но ты вспомни, как в Благовещенске он бредил мотороллером.

— Угу! А вот скажи, тебя греет то, что Костя будет доктором наук?

— Вообще-то греет. — Папа задумался. — Но ты сейчас этого не поймешь. Смешно — когда мне сказали, что тебя хотят назначить помощником мастера, я так обрадовался!

— Серьезно? Вот уж не ожидал от тебя.

— Я и сам не ожидал. Когда касается меня, ты же знаешь. Но когда сын — это совсем другое.

— Надо же! А представляешь себе, если бы это был еще и твой собственный сын?

— Фу, фу! — сказал папа. — Нехорошо. Не надо больше об этом.

— Ладно, не надо. — Мне почему-то вдруг так жалко его стало. Хорошая форма? Какая там хорошая. До нее еще ого-го как далеко. Полечить бы его. Интересно, что у него с печенью?.. — Слушай, — сказал я. — А хочешь, я попрошу денег у Стаса?

— А? — Папа смутился и долго молчал. — Боюсь, что хочу, — сказал он наконец. — А это возможно?

— Проще пареной репы. Как только он приедет в Москву…

Но по подсчетам папы выходило, что Стас давно уже дома, примерно с неделю.

— Вот это номер! — сказал я. — Почему ж ты до сих пор не на работе? И что там у меня?