Родька

Я, конечно же, устаю. Но совсем не так, как раньше. Вчера с большим трудом еле-еле я сделал пятьдесят печек, и к концу смены так выдохся и скис, что даже папа пожалел меня и не стал разыгрывать комедию.

А может быть, ему просто надоело. Своих забот хватает. На работе у него что-то не ладится. И кроме того, он опять ввязался в какой-то конкурс. Почти каждый вечер сидит до двух-трех часов, а утром чуть свет будит меня, и мы идем на завод.

Это приятно, что он меня будит. Но неприятно другое. Какая-то кошка пробежала все-таки между нами. Ни за что бы он раньше не стал скрывать от меня свои неприятности.

— У тебя что-то случилось?

— Нет. А почему ты решил?

— Мне так кажется.

— Мало ли что может показаться.

Больше ни слова. Ты сам по себе, я сам по себе. У каждого свои беды, у каждого свои радости. Никаких разговоров, никаких вопросов. Работаешь? На здоровье.

От Кости пришло письмо.