Родька

Есть какая-то особая приятность в том, чтобы одному ходить в кино. У меня много денег — шесть рублей. Можно сесть в такси и поехать в кинотеатр «Амур». Можно еще поехать в «Прогресс». Но оба эти кинотеатра мне не нравятся. Они наводят на меня тоску. То ли дело «Октябрь». Рядом с «Гастрономом», недалеко от гостиницы. На улице Ленина всегда очень людно, а в субботний вечер — тем более.

После ремонта в «Октябре» два зала — большой и малый. В большой зал можно идти прямо сейчас Но мне не хочется идти прямо сейчас. Мне хочется побродить по улице. С тех пор как у меня новый венгерский костюм, я очень люблю ходить по улице Ленина.

Вот, например, навстречу мне идет красивая девушка. Все очень просто. Сейчас я подумаю и вспомню, кто это. Главное — вспомнить, и тогда уже заговорить с ней мне ничего не стоит.

Ага, верно. Это, кажется, Стелла. Стеллочка. Она работает крановщицей в ремонтно-механическом. Или нет? Нет, конечно. Просто это наша нормировщица. На работе у нее походка не очень красивая, а здесь прямо залюбуешься. Это, наверное, потому, что она на высоких каблуках и никуда не торопится. Как же ее зовут? Кажется, Люба.

— Здравствуйте… — говорю я и хочу добавить «Люба».

— Привет! — говорит Люба. Она чуть-чуть улыбается, и я вижу, что вовсе это никакая не Люба, а просто-напросто Лигия.

— Привет! — говорю я. — Откуда ты взялась? И потом, ты же, кажется, была блондинкой.

У нее черные как смоль, пышные волосы. Подкрашенные глаза, подкрашенные брови. Лицо непривычно грустное, мирное, и в нем какая-то тихая усталость.

— Ты не торопишься?

— Нет. А ты?

— Я хотела сходить в кино.

— И я хотел. Ты куда, в «Октябрь»?

— Я думала сходить в парк, но мне все равно. В парке идет «Я купил папу». Я уже видела. А что в «Октябре»?

— «Девять дней одного года».

— Это я тоже видела.

— Где?

— В Москве.

— Тогда, может быть, просто покатаемся на такси? Ты не любишь?

— Почему? Люблю. А у тебя есть деньги?

— Полно.

— Сколько я тебя знаю, у тебя всегда полно денег. Помнишь, как ты одалживал на туфли? Кстати, мама тебе не отдала?

— Она, наверное, забыла.

У «Гастронома» на стоянке было свободное такси. Мы сели.

— Куда? — спросил шофер.

— Просто так, по улицам, — сказала Лигия. — Хотим посмотреть ваш город.

— Приезжие?

— Из Москвы.

— Только мне надо будет на заправку заехать, — сказал шофер.

— Да, да. Пожалуйста, — сказала Лигия.

Мы поехали по улице Ленина, потом повернули налево.

— Зейская переправа, — сказал шофер. — Самоходные паромы. Хотите посмотреть?

— Нет, нет. Поехали дальше.

Но шофер все-таки остановил машину, заставил нас выйти и посмотреть на высоковольтные вышки, стоящие прямо в воде.

— Сильная штука. Красиво, — сказал он.

Действительно было очень красиво. Темное вечернее небо. Темная вода. И красные огни на вышках.

— Настолько красиво, — сказала Лигия, — что мы дальше не поедем. Рассчитывайся, пожалуйста.

Я рассчитался с шофером, и машина уехала.

— А сколько ты ему дал на чай?

— Нисколько.

— Напрасно.

— Почему?

— А впрочем, в Благовещенске это, кажется, не принято, — сказала Лигия. — Давай посидим на камнях.

— Давай.

Мы взяли вправо от дебаркадера, прошли немного по течению и прямо у самой воды примостились на гранитных глыбах. От воды уже тянуло прохладой, но камни были еще теплые.

— Хорошо здесь, — сказала Лигия, — Тебе не интересно, почему я вернулась в Благовещенск?

— Интересно.

Заревел паром. Скоро стали видны его очертания. На камни хлопнула волна.

— Прямо как море. Верно ведь?

— А ты была на море?

— Нет. А ты?

— Мы, может быть, поедем.

— Хорошо вам, — сказала Лигия, — папа все-таки лучше, чем мама.

— Ты поругалась с мамой?

— Как я могу с ней поругаться? Она такая несчастная. Она… Нет, ты этого не поймешь. А знаешь, где я сейчас работаю? На швейной фабрике. Так интересно. Я скоро буду закройщицей. Я работаю и учусь. Смотри, смотри, как красиво!

Было уже совсем темно. Только светилось легкое дощатое здание речного вокзала. Фарами освещая себе дорогу, по мощному, чуть пружинящему трапу на паром взбирались машины. Проехал большой автобус. Должно быть, оттого, что вокруг было темно, а в автобусе горел свет, он выглядел очень странно.

— А почему ты не осталась в Москве?

— Потому, что я не хочу быть домработницей. Даже в доме своего отца. Что я, хуже других? Другие ведь как-то живут. Вот видишь, на мне заштопанные чулки. Дай руку, потрогай.

— Я и так вижу.

— Вот чудак, — сказала Лигия. — А как ты считаешь, у меня красивые ноги? Нет, не очень красивые. Я и сама знаю. Зато длинные. Это модно. Давай искупаемся, а?

— Вот чудачка. Холодно же!

— Ничего не холодно. Ты иди поищи такси, а я искупаюсь.

И она стала раздеваться.

Хотя на пляже я нисколько не стесняюсь, здесь мне было почему-то неудобно.

— Ну ладно. Только не утони.

Я постоял еще немного и пошел за такси.

Такси нигде не было. Пешком я дошел до самого Первомайского парка и только здесь случайно поймал машину.

Подошла Лигия.

— Ты искупалась?

— Конечно.

— А почему волосы сухие?

— Волосы я никогда не мочу. Мне идет быть брюнеткой?

— Тебе все идет.

— Верно, — сказала Лигия, — я в Москве рыжей была, тоже мне шло. Только прическа другая. Вот так.