Родька

Секретарша — кажется, ее зовут Людмила Федоровна — не столько печатала на машинке, сколько слушала, что я говорю. Но слушать было нечего, я почти все время молчал, только дакал.

— Ты просто берешь эти свои штуки, — заливался Костя, — аккуратно переписываешь на ватмане. Причем все, все подряд. Кстати, они называются… Забыл уже, у них есть какое-то специальное название. Теперь перехожу к самому занятному… Ага, палиндромы они называются, вот как. Хорошо, что вспомнил!

И тут вошел Маэстро, сел за стол рядом с секретаршей и тоже уставился на меня. И этому от меня чего-то надо?! Положение было дурацкое. Костя что-то бубнил, а я молчал.

— Ты что, недоволен? — забеспокоился он.

— Ну почему? Я прямо прыгаю от радости.

— Ну да, я понимаю, лезешь на санузел. Но я, конечно, не целиком пошел по твоему рецепту. Надо как-то подстраховаться. Получилось примерно так. Он спросил, как живу, а я ему: «Тит ел пуп, а пуп летит», как сказал бы мои младший брат Родька». Тут у всей ординаторской буквально упали челюсти: «Что? Почему пуп?» Тогда я написал все это на бумажке и велел читать наоборот. Ты бы видел, какая стояла ржа! А потом все стали просить еще. Но я как назло ничего не запомнил, кроме этого твоего Ушакова. Эффект колоссальный. Так что ты про это какао напиши обязательно. Прямо с него можешь начинать. Ты меня слышишь?

— Угу…

Маэстро глянул на часы и кивнул на телефон:

— Девушка?

— Она самая, — я прикрыл трубку рукой, — Причем молоденькая. Горемычная, лет шестнадцати. И чего привязалась?

— А ты шугани! Нас, между прочим, начальник вызвал.

— Алло, девушка! — сказал я. — Перезвони из другого автомата. Не слышно.

Но Костя продолжал свое:

— И потом, мне нужно знать, кто автор. Я ребятам хотел сказать, что ты. Но это вряд ли — не твой класс. Очевидно, надергано из журналов…

— Сама ты журнал, — сказал я. — В основном, это работа Стеши и Стаса. Понятно? И я еще должен спросить у них разрешения.

— А это что за звери?

— Это не звери, дорогая, — сказал я. — Это моя новая семья. Вот так. И я теперь там живу. Временно, конечно.

— То есть как? А папа?

— Вот что, девушка, — сказал я. — Во-первых, я ничего не слышу, а во-вторых, ты мне просто надоела!

— Алло! Алло! Какая девушка? Ты что, совсем рехнулся?!

Я положил трубку.

Маэстро раздраженно сказал:

— Пошли, пошли! И так уже… — И, не стучась, открыл дверь кабинета начальника цеха.

Когда мы вошли, тот что-то писал. Даже головы не поднял.

— Здравствуйте! — сказал я. — Вот… Мы пришли.

Знать бы еще, зачем пришли. Маэстро ничего не объяснил.

— Садитесь, садитесь, я сейчас.

Ждали мы долго.

— Н-ну! — Начальник наконец пробежал глазами написанную бумагу и отложил ее. — Значит, это ты я есть?

Слова как слова. Но взгляд!.. Хозяин. Работодатель.

— Да ведь это как посмотреть, — сказал я.

— Не ерничай хоть здесь, Муромцев! — Маэстро прямо весь завибрировал.

— Вы не обращайте внимания, — сказал он начальнику, — это он просто так, а вообще-то любит меня, как родного. Я, конечно, не знаю, зачем он меня сюда привел, но чувствую, что он хотел доставить мне приятную минуту. Ну, а вы? Вы, наверное, тоже хотите меня порадовать?

К этому моменту я уже сообразил, в чем дело. Квартира! Две комнаты в двух шагах от метро. Правда, папа опять начнет канючить насчет свежего воздуха. Рядом с Верой Петровной… Хорошо еще, что он не видел мое заявление. Там я, кроме всего прочего, писал, что у меня больной престарелый отец и он находится у меня на иждивении. Дадут или нет? Лучше бы пока не давали!..

Пока все это проносилось у меня в голове, я держал паузу, и они держали. А потом начальник замотал головой и сказал:

— Ну нет, это не пойдет. Я удивлен, Иван.

— Вот это как раз и пойдет! — Маэстро вскочил со стула и снова сел.

— Но он же болтун! — сказал начальник. — Обыкновенный болтун.

— Нет, он не болтун! — Маэстро боднул воздух своим седым ежиком. — Я ведь вам говорил! Я вам докладывал! Вот у вас его папка. И нечего морщиться. Откройте и посмотрите, сколько мы с нами ему благодарностей объявили за два года!

Это было интересно. Я поворачивал голову то к одному, то к другому.

— Ну-ка, выйди на момент! — Маэстро указал мне на дверь.

— Нет, нет, — сказал начальник. — Лучше ты сам давай выйди на минутку, остынь. А я с ним поговорю.

— Ваше дело! — Маэстро махнул рукой и вышел.

Крайне интересно!

— А сам-то ты как? — сказал начальник. — Стремишься?

— Стремлюсь, — сказал я. — Но как-то квело. Так что если у вас в данный момент есть более подходящая кандидатура…

— Ты смотри, еще и скромный! Ну, хорошо. А если этот вопрос решится в твою пользу, ты как чувствуешь, потянешь? Это же не шутки.

— Теперь такие времена, что каждый потянет. Не заработаю, так закалымлю. В крайнем случае, ссуду возьму. Уж на мебель-то думаю, мне дадут.

— На мебель? — удивился начальник. — Ты что — собираешься цех обставлять? Пальмы в кадках, а? Фильмов насмотрелся?

— Какой цех? Не в цеху же я буду жить.

— Погоди, погоди. Ты, собственно говоря, зачем сюда пришел?

— Не знаю. Я думал, вы мне скажете.