Читаем Родная речь, или Не последний русский. Захар Прилепин: комментарии и наблюдения полностью

После прочтения «Некоторых», вещи, которая так затронула меня, книга «пошла по рукам» моей братвы. Читали все, читали в запой, самый большой срок, на который задерживалась вещь — неделя. Да мы в школьные годы медленнее читали!

Потом Захар начал появляться в эфире федеральных каналов (включая Первый), потом стали выходить «Уроки русского» — с нетерпением жду каждый выпуск, если не получается посмотреть в эфире, ищу на «YouTube». Это — безусловно, тоже вариант публицистики, которая у Захара мне очень близка.

Прилепин заставляет думать, иногда — намеренно провоцирует, заставляя не соглашаться, искать, читать, находить, спорить, — ДУМАТЬ. Для этого и нужен писатель, для этого и нужен публицист, журналист, — чтоб пробуждал мысль.

Я, скажем так, согласный с общей концепцией Захара, часто до боли, до грызни «расхожусь» с ним в частностях — да почти по каждой концепции. Я, убеждённый сталинист, не согласен, например, в оценках Захара роли Вождя по отношению к репрессиям. Я, например, с синеющим на груди воровским оскалом, могу поспорить с куда более (нежели я) знающим Захаром об отношении/участию шпаны-блатных к сопротивлению Донбасса фашистам (лично знакомые мне пацаны из босоты защищают ДНР и ЛНР). Я, например, являющийся горячим поклонником Михаила Круга (и немного знающий, как сегодня функционирует его — Круга — фонд), могу поспорить с Захар-Николаичем о роли «блатных культ-символов». Я, например, по-другому оцениваю понятия «имперскости» и «национализма» — иначе, чем Захар: по мне, его «имперскость» — скорее, народность, а его «национализм» — скорее, РУССКИЙ интернационализм (не путать с космополитизмом). И многое, многое, другое. Я, являясь убежденным сталинистом, если честно, и с товарищем Сталиным во многом готов поспорить. И, да, коли уж речь о Захар-Николаиче, я совсем не жалую рэпчик — и очень люблю русский шансон.

А ещё Прилепина много критикуют — когда это делают либерасты, уважаемый мной Андрей Владимирович Норкин (кстати, либерал — в хорошем смысле этого слова) картинно морщит лицо.

Если структуризировать, вся так называемая «критика» в адрес Захара сводится к следующим моментам.

Зависть. (И тут же — узколобость, плоскомозглость мышления.) — Ага, завидуйте и плюйтесь, это неотъемлемый признак ущербности.

«Захар критиковал Путина».

Ага, критиковал — и? Кстати, критиковать продолжает. Критика — это вообще признак разума, безропотное поклонение — признак раболепия. Сталину тоже безропотно поклонялась высшая партийная элита, напомнить, чем это закончилось?

Если серьёзно — эти, которые кричат о противодействии Путину со стороны Захара, подразумевают период до 2014 г. Скажу честно, в моём «знакомстве» с Прилепиным эта часть его деятельности долгое время оставалась для меня неизвестной. А когда узнал — ещё больше зауважал Захара, Захар мне стал ещё более близок.

Я сам тогда стоял именно на тех позициях, на которых стоял Прилепин. Далее — не могу говорить за Захара, его оценки, но могу говорить за себя: в 2014-м произошёл кардинальный разворот «курса Путина» — и именно такой курс я принимаю, категорически отвергая то, что было раньше. То, что было раньше, не принимая сегодняшнюю линию Президента, безоговорочно поддерживали, например, Невзоров, Крашенинников, Касьянов и т. д.

И все эти — в 2018-м составили оппозицию Путину, а такие, как я и Захар, Путина поддержали (вот здесь — Прилепин говорит прямо, русским по белому, сочинять за него не надо). Кстати, Дмитрий Габитович Абзалов, один из наиболее авторитетных отечественных политологов, которого уж никак нельзя назвать оппозиционером Путину, прямо говорит: на выборах-2018 Путин победил не Жириновского, не Собчак и не Грудинина — Владимир Владимирович победил вариант либерального Путина образца 2012. Отсюда и наибольший процент поддержки за всю историю, несмотря на отколовшееся либеральное ядро.

И да, признаться, для меня остаётся дикой загадкой мотивация, ориентация тех, кто поддерживал Путина и в 2012-м, и сейчас. Политические курсы лидера страны — противоположные, взаимоисключающие. Либо вы, господа, не вникаете в принципе, либо вы — просто приспособленцы.

«Захар неоднозначен».

Однозначны бывают амёбы и одноклеточные водоросли. А ещё — подобные им человекообразные. «Нашисты», например. Простейшие, лично мне, не только неприемлемы, но и противны. А человек, тем более Человек, неоднозначен для каждого по определению. Боритесь с проявлениями простейшего, одноклеточного, однозначного в себе.

Так вот, товарищи, несколько лет назад я мог сказать, что для меня есть два безусловных, непререкаемых (и неоднозначных) авторитета, оба сейчас не живущие: Иосиф Сталин и Василий Бриллиант-Бабушкин. Сегодня в число моих авторитетов однозначно входит и неоднозначный Захар Прилепин.

* * *

Пишу из Грузии. Читаю Вас последнее время с большой благодарностью. И слушаю Ваши телепередачи. Всё, что Вы пишите и говорите, очень важно для меня, как человека, принадлежащего к русскому миру, важно и нужно как воздух. Спасибо Вам и спасибо интернету за возможность Вам это сказать.

Перейти на страницу:

Все книги серии Захар Прилепин. Публицистика

Захар
Захар

Имя писателя Захара Прилепина впервые прозвучало в 2005 году, когда вышел его первый роман «Патологии» о чеченской войне.За эти десять лет он написал ещё несколько романов, каждый из которых становился символом времени и поколения, успел получить главные литературные премии, вёл авторские программы на ТВ и радио и публиковал статьи в газетах с миллионными тиражами, записал несколько пластинок собственных песен (в том числе – совместных с легендами российской рок-сцены), съездил на войну, построил дом, воспитывает четырёх детей.Книга «Захар», выпущенная к его сорокалетию, – не биография, время которой ещё не пришло, но – «литературный портрет»: книги писателя как часть его (и общей) почвы и судьбы; путешествие по литературе героя-Прилепина и сопутствующим ей стихиям – Родине, Семье и Революции.Фотографии, использованные в издании, предоставлены Захаром Прилепиным

Алексей Колобродов , Алексей Юрьевич Колобродов , Настя Суворова

Фантастика / Биографии и Мемуары / Публицистика / Критика / Фантастика: прочее
Истории из лёгкой и мгновенной жизни
Истории из лёгкой и мгновенной жизни

«Эта книжка – по большей части про меня самого.В последние годы сформировался определённый жанр разговора и, более того, конфликта, – его форма: вопросы без ответов. Вопросы в форме утверждения. Например: да кто ты такой? Да что ты можешь знать? Да где ты был? Да что ты видел?Мне порой разные досужие люди задают эти вопросы. Пришло время подробно на них ответить.Кто я такой. Что я знаю. Где я был. Что я видел.Как в той, позабытой уже, детской книжке, которую я читал своим детям.Заодно здесь и о детях тоже. И о прочей родне.О том, как я отношусь к самым важным вещам. И какие вещи считаю самыми важными. И о том, насколько я сам мал – на фоне этих вещей.В итоге книга, которая вроде бы обо мне самом, – на самом деле о чём угодно, кроме меня. О Родине. О революции. О литературе. О том, что причиняет мне боль. О том, что дарует мне радость.В общем, давайте знакомиться. У меня тоже есть вопросы к вам. Я задам их в этой книжке».Захар Прилепин

Захар Прилепин

Документальная литература / Публицистика / Прочая документальная литература / Документальное

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

История / Образование и наука / Публицистика
Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное