Родная речь, или Не последний русский. Захар Прилепин: комментарии и наблюдения

Захар Прилепин показывает нам несколько сцен из истории «незнаменитой», как сказал бы Александр Твардовский, Чеченской войны. Неторопливое повествование об армейском быте, взаимоотношениях с местным населением, отдельных зачистках и коротких перестрелках плавно перетекает в душераздирающий кошмар, наполненный криками боли, пятнами, а то и потоками крови, оторванными конечностями, смертью и мраком. Читая «Патологии», мы слышим лязг передёргиваемого затвора, треск автоматных очередей, чувствуем запах гари и вкус армейской еды. Мы как будто оказываемся в том кромешном аду, куда по злой воле рока были заброшены герои Прилепина, и каждую потерю переживаем как личную трагедию. Только человек, сам являвшийся участником чеченской бойни, корректно называемой властями то наведением конституционного порядка, то контртеррористической операцией, мог написать такую пронзительную и натуралистичную книгу. Но только писатель мог сделать её художественно убедительной. Может показаться странным, но после прочтения «Патологий» у читателя не возникает чувства ожесточения или опустошения, — наоборот, закрыв книгу и всё ещё мысленно сопереживая её героям, как выжившим, так и погибшим, читатель, понимающий теперь цену мира, который был добыт для него на той войне, становится немного добрее и человечнее. И вместо озлобленности в душе остаётся ощущение просветления.

Юрий Пахомов

писатель [ «Российский писатель», 2005]

Удивительно точно схвачена интонация романа. Всё время кажется, что звучит печальная восточная мелодия, она чиста, как и короткая жизнь солдата, в ней нет фальши. Простыми, на первый взгляд, примитивными средствами автор достигает предельной психологической убедительности героев. Такое возможно, если пропустишь всё через себя, через свою душу.

Язык романа динамичен, ёмок. Я противник так называемой ненормативной лексики. Но как упрекнёшь Прилепина за матерок, срывающийся с уст его героев? В боевой обстановке, под пулями, когда на твоих глазах гибнут друзья, по-другому не скажешь: уйдёт правда жизни. Да и не злоупотребляет автор, просто говорит на языке солдата, и ему веришь.

Молодой писатель-боец не боится окопной грязи, запаха пороха и нечистот. Его сцены «зачисток» и операций порой излишне натуралистичны. Но опять-таки — как обвинишь в этом автора, который даже дома продолжает жить на войне, она возвращается к нему в ночных кошмарах и не покинет до конца жизни. Жестокая правда о войне нужна для того, чтобы войн больше не было. И это нравственно.

Олег Тюлькин

журналист, писатель [ «Хроника», 07.09.2005]

У Прилепина получился не мрачный безысходный дневник, не разрозненные «записки из сапога», структурированные в некое подобие книги, а настоящий, полноценный, современный роман. В нём и страстная любовная история, закончившаяся трагедией, и сумасшедший боевой драйв, и грязный юмор войны, абсолютно немыслимый в условиях мирной жизни. Сюжетная линия безупречна настолько, что не придерётся даже самый придирчивый критик. Язык — качественный, живой, кипящий. Читаешь и обжигаешься, но остановиться просто невозможно. Порой навещают совсем уж крамольные мысли в духе раннего Маяковского: если и нужна была эта чеченская бойня, то лишь для того, чтобы на свет появился роман «Патологии».

Станислав Панкратов

[форум «ArtOfWar», 26.05.2005]

Ну, не нахожу я таких слов, чтобы передать здесь своё впечатление от романа, нет таких слов в привычном литературоведении! Роман написан живою кровью. В литературном и психологическом аспекте это и не роман даже — это такой сгусток живой армейской жизни, кровавых событий, навязанных всем нам в начале 90-х… И ещё скажу: чтобы только прочитать такое — нужно собраться с мужеством. Уровень правды в романе Захара Прилепина — потрясает. Причём роман написан не как современная страшилка, отнюдь. Это и сильная литература, и новое слово в военной прозе.

Георгий Анджапаридзе

кандидат филологических наук [ «АПН-НН», 12.09.2005]

Это — настоящая, крепкая проза очень одарённого человека. Она прозвучит особенно ярко на фоне вялых современных «текстов», которые сегодня публикуются в огромном количестве.

У Прилепина — удивительно ёмкая стилистическая манера: «Сапёры, еле слышно плеская густо-грязной водой, ходят в темноте по лужам, как тихо помешанные мороки». (Ищут противотанковые мины.)

А вот как даётся ощущение города Грозного: «Первые руины третьей мировой источают тепло… — констатирую я, впав в лирическое замешательство. — Птиц в городе нет. Наверное, здесь очень чистые памятники. Если они ещё остались…»

Юрий Козлов

писатель [ «Литературная Россия», 30.08.2005]

Это роман о войне без идеи войны.