Родник жемчужин: Персидско-таджикская классическая поэзия

Коль счастье близости с тобой осуществил бы рок,
Могли бы стать мои стихи сокровищницей строк.
Вчера я думал: может быть, привидишься во сне,
Но от проснувшейся тоски, увы, не спалось мне.
Я о разлуке сел писать, но дрогнула рука.
Мне показалось, что скорблю не годы, а века.
О, сколько раз гасил свечу, чтоб слиться с темнотой,
Но тотчас ложе озарял сияньем образ твой.
Пытался разумом постичь, чем я не угодил,
Любовь являлась и, пьяня, лишала разум сил.
И снова я писал стихи, к его сужденьям глух,
Но только именем твоим ласкали строки слух.

* * *

Того, кто честь из-за любви пустил по ветру дымом,
Считают трезвые умы безумным, одержимым.
Но как безумцу, чей удел, по-моему, завиден,
Скрывать огонь любви, коль он и днем, при солнце виден!
О стан, смутивший кипарис! Клянусь своею честью,
От изумленья он застыл как вкопанный на месте.
О ароматные уста, два крохотных рубина!
Я разглядел вас. Так прозрел Якуб, учуяв сына.
Зачем коснулся ты, зефир, кудрей моей любимой?
Отныне в цени завитков закован одержимый[104]

.О виночерпий, я вина сегодня пить не буду.
О том, что я любовью пьян, уже толкуют всюду.
Не ты ль, метнув пьянящий взор, Хосрова сердце сжала?
Оно сжималось, а потом, увы, его не стало.

Хаджу Кирмани

Об авторе

Хаджу Кирмани (1282–1352) – написал пять поэм-маснави (не все его поэмы являются ответами-назирэ на поэмы Низами) и несколько диванов газелей.

Из поэмы «Гуль и Новруз» Перевод С. Шервинского

1