Родники рождаются в горах

Жамалудин внимательно осмотрел еще вчера вырытый рабочими ров для фундамента и начал откидывать из кучи подходящие камни. Понемногу собрались и остальные участники колхозной стройки. Здание поликлиники возводилось у дороги. Мимо без конца шли люди, останавливались, заговаривали, давали советы, восхищались умением Жамалудина.

…Когда солнце склонилось к западу, намеченная на день работа подошла к концу.

— Сегодня Хаджимурад не явился на консультацию! — на бегу выкрикнул Гасан. Он мчался из школы домой. — Заболел, что ли…

— Когда я уходил на работу, Хаджимурад еще спал, — невозмутимо отозвался Жамалудин.

«Наверное, болен, если не пошел в школу», — подумал он, стараясь подавить волнение. Но казаться спокойным было нелегко. У Жамалудина начали дрожать руки — это заметил и Хирач, но промолчал.

«А что если он просто ленится? Так может и школу не окончить. До сих пор, правда, никто из учителей на Хаджимурада не жаловался. Но вот вчера он опоздал на занятия. Надо было поругать, он сегодня бы пропускать школу поостерегся…»

Жамалудин отбросил мастерок и молоток.

— Отдохни, Хирач! Я пойду посмотрю, что с Хаджимурадом.

— О нем не беспокойся! Хаджимурад — разумный джигит, — сказал Хирач и поздоровался с Хайрулагом, подошедшим посмотреть стену больницы.

— Я видел Хаджимурада. — Хайрулаг поцокал языком, так понравилась ему работа. — Утром я шел в сад, а Хаджимурад с мешком за спиной поднимался в гору.

— В гору? — удивился Жамалудин.

«Очень не хочется тебя бранить, но ты сам напрашиваешься… Уж сегодня-то я тебе скажу, как надоела мне твоя гора, девушки, мотоцикл! Рано созревшие плоды гниют, когда другим приходит время поспеть!»

— В какую сторону пошел мой сын, Хайрулаг?

Рассерженный Жамалудин не заметил, как поднялся по извилистой тропинке в гору. Что-то подсказывало каменщику: сын его отправился к Пчелиной скале. Путь туда был длинный и нелегкий, но Жамалудина это не смущало.

Хаджимурада отец заметил еще издалека — у надмогильного камня Жамилат. Он взобрался на утес и оттуда посмотрел, что делает сын.

Склонившись над камнем и подправляя надпись долотом, Хаджимурад время от времени встряхивал головой, чтобы отбросить назад волосы, падающие на глаза. Он как будто почувствовал на себе взгляд Жамалудина, оглянулся. Видимо, настроен он был отлично: что-то напевал, глаза блестели. Заметив отца, Хаджимурад замер с долотом в руках.

Жамалудин, только что собиравшийся отчитать сына, теперь смотрел на него с гордостью и любовью. Хаджимурад понял, что отец им доволен.

— Как получилось, отец? — спросил Хаджимурад.

— Красиво! Но ты должен помнить: сейчас у тебя не это основное. Так мало осталось времени для того, чтобы сбросить ярмо экзаменов, а ты и сегодня не пошел в школу. — Жамалудин старался говорить как можно строже.

— Отец, я взял с собой книги. Устанут руки — я читаю учебники. Потом снова работаю и учу наизусть стихи.

— Ты не стихи учил, а песни пел!

— Песня, отец, помогает работать!

— Ты, я вижу, берешься сразу за все… Смотри — ничего не выйдет. У аварцев есть притча: «Хвастает гусь перед лягушкой: я умею летать, ходить и плавать! Лягушка отвечает: чем летать ниже всех, отставать ото всех в ходьбе и плавать, боясь нырнуть под воду, лучше делать что-нибудь одно, удивляя мир уменьем. Лягушка прыгнула в воду и вынырнула на другом берегу озера». Вот и я говорю: лучше занимайся чем-нибудь одним, да с толком.

— Ты не беспокойся, отец. Экзамены я сдам не хуже других.

— Не могу я, сын мой, быть спокойным. Хочу, чтобы ты получил все то, чего я не смог. Мастер гранит алмазы, мозг наш обтачивают знания. Необточенным остался мой мозг. Мечтаю, чтобы твой был граненым, как алмаз.

— Даю слово, отец, отлично сдать экзамены, если ты мне поможешь отделать этот памятник. Я хочу подарить его школе…

Жамалудин помолчал.

— Почему я вижу тебя одного, Хаджимурад? Разве друзья не могут тебе помочь?

— Их не волнуют мои планы, отец! Я вчера просил собрать комсомольское собрание…

— А, ты сам просил… И что там решили?

— Каждый хочет сто десять раз отмерить, а только в сто одиннадцатый раз отрезать, — проговорил Хаджимурад с досадой.

— Ты один среди всех отрезающий, не отмерив! — засмеялся Жамалудин.

Хаджимурад рассердился.

— Гасан говорит: сейчас некогда, экзамены, садовые работы…

— Гасан просто не знает, что среди вас есть такие, как ты, что сразу берутся за несколько дел, — чуть насмешливо сказал Жамалудин. — У каждого свои дела, а не все должны думать только о твоих.

— Идем, я хочу тебе что-то показать. — Стараясь, чтобы отец не понял, как уязвлен он замечаниями, Хаджимурад пошел к скале, нависшей над рекой. — Видишь, какая красота!

На краю скалы чудом держался камень: снизу широкий, сужающийся кверху.

— Да! Такой только во сне увидишь! — с восхищением сказал Жамалудин.

— А ты еще посмотри сюда — вот трещина. — Хаджимурад принялся стучать по камню молотком.