Родники рождаются в горах

— Вот об этом и я ей говорю. Она и слышать не хочет…

«Багжат добрая и откровенная», — подумал Хаджимурад. И ему почему-то захотелось погладить ее по волосам.

«Он теперь играет на чагане, чтобы уговорить Шарифат уехать с ним в город», — подумал Ибрагим. Он нагнулся, поднял камень и, дважды перекрутившись, бросил его вниз. Ему хотелось показать, что он не слушает ни Хаджимурада, ни Шарифат, не думает о них.

— Сколько бы мы ни говорили, — продолжала Багжат, — пользы от этого мало! Сломить упорство Шарифат никто не в силах. — Она пожала плечами. — У нее какие-то свои планы. Я вот поеду держать экзамен.

— И нас возьми с собой, Багжат! — крикнул Кайтмаз.

— Подумаешь! Мы тоже хотим дальше учиться. Сами, без нее поедем, — сказала Загидат.

Хузайпат поднялась на уступ скалы и вновь запела:

Ты помнишь, мы ходили в школу…
В горах тропинка залегла.
Ты говорил тогда, веселый,
Что у тебя глаза орла.
Ты видишь в роднике песчинку,
Которой не заметить мне,
Ты видишь тонкую былинку,
Проросшую среди камней.
Ты птиц далеких различаешь
В туманный предрассветный час.
Так как же ты не замечаешь
Моих тобою полных глаз?

Все взволнованно слушали нежный девичий голос.

Шарифат легко взобралась на огромный камень и крикнула оттуда:

— Девушки, посмотрите, какая страшная скала! Как волк с разинутой пастью. Самый знаменитый художник не сумел бы изваять так живо!

— И ты не смогла бы выткать это на ковре, и Хаджимурад не сумел бы высечь это на камне! — Багжат посмотрела на Хаджимурада.

«Все девушки тают перед ним. Подумаешь, мастер по резьбе! А другие — чучела на огороде, что ли?» — возмущался в душе Ибрагим, но сказать ничего не решился.

— Вы знаете, девушки: у каждой скалы, у каждого камня своя судьба, прошлое, настоящее, будущее, — начал Хаджимурад, подражая Жамалудину.

— Не собираешься ли ты убедить нас, что камни переговариваются на своем языке? — усмехнулся Ибрагим.

— Камни не должны знать языка. Достаточно, что люди его знают. Камни же — молчаливые свидетели истории, — ответил Хаджимурад, представляя, что так бы ответил отец.

— Хаджимурад, ты говоришь: у каждого камня своя судьба, — заинтересовалась Багжат. — Расскажи тогда, если знаешь, какая история у этой скалы. Ну, у этой, что как волк с разинутой пастью.

— Я сказал, что у каждого камня своя судьба, но не утверждал, что все их знаю, — нашелся Хаджимурад.

— Видишь, что получается! — с притворным укором произнесла Шарифат. — Горцы говорят: коль ты не умеешь закрыть двери своего дома, то не берись закрывать чужие. Не знаешь истории каждого камня, а торопишься в институт.

— Не понимаю твоей шутки! — Багжат пожала плечами. — Не все такие дотошные, как ты, Шарифат! Это ты изучаешь историю каждой нитки: кто ее прял, из какой шерсти, от какого барана шерсть!

Шарифат стала серьезной:

— Человек должен все знать о любимой работе! Продумать каждую мелочь. Садовник, заботясь о корнях растения, получает здоровые плоды. Прежде чем построить электростанции, что делают? Узнают, где берет начало речка, какое у нее дно, какая глубина…

— Ты права, — согласно кивнул головой Хаджимурад.

Шарифат озорно блеснула глазами:

— А раз права, расскажи нам историю вон той кривой скалы, каменщик!

— Был бы мой отец здесь, вы бы знали историю каждого утеса! — отозвался Хаджимурад.

— Мы не сомневаемся, что твой отец все знает, но ведь не он собирается в институт, — засмеялась Багжат.

— Ты же знал много преданий, — Хузайпат хотела как-нибудь помочь Хаджимураду.

— Видимо, голова закружилась от успехов, забыл все, — усмехнулся Ибрагим.

— Историю какой скалы хотите вы знать, дети мои? — спросила молчавшая до сих пор Хатун.

— А хотя бы вот этой, — показала рукой Хузайпат.

Вокруг старушки собралась молодежь. Хатун с любовью смотрела на вчерашних школьников. Они казались молодыми побегами, обвившимися вокруг старого орехового дереза.

— Расскажите нам, бабушка, легенду!

— Какую-нибудь! Мы так любим слушать…

— Нет! Лучше про ту скалу!

— Сначала вы получше всмотритесь, — предложила Хатун. — Что она вам напоминает?

— Вблизи трудно понять, — сказал Хаджимурад. — Отойдите немного. Отсюда лучше видно.

Солнце окрашивало золотом живописное нагромождение камней. На землю от скалы ложилась зловещая тень. Орлы — один за другим — поднимались в небо и, покружившись, устремлялись ввысь. Девушки, все в белом, казались вестницами счастья, ненадолго задержавшимися здесь на голой, дикой горе. Все они — и девушки и юноши — смотрели на скалу, верхушка которой как бы упиралась в небо.

— Сказать вам, что я вижу? — Багжат первая нарушила внезапно наступившую тишину. Ее громкий голос разнесло по горам старательное эхо.

— Подожди, Багжат! — Шарифат махнула рукой, досадуя, что подруга прервала нить ее размышлений.