Родники рождаются в горах

— Но самой заветной мечте чабана не суждено было исполниться. У жены родилась дочка, не сын. Ее встретили холодно, как незваную гостью. Чабан в отчаянье крикнул: «Лучше бы жена камень родила, и тот пригодился бы для стены! А зачем мне девчонка?» И он, как потерпевший поражение в бою, один ночью отправился в горы, чтобы никого не видеть. И чтобы его никто не видел. Маленький Али три дня не брал в руки камешков, не выходил из дома играть с ребятишками. Баху не знала, что своим появлением на свет принесла столько огорчения. Она росла и росла, как цветок в поле. Выровнялась, стала красавицей, ласковой с людьми, нежной с родителями, с горским намусом в сердце. Но отец всегда был с ней холоден — маленькую не брал на руки, девочкой не ласкал. Али тоже не баловал сестру. Он считал недостойным для себя взять девочку за руку и пойти с ней по аулу. Или даже поиграть у двора. А Баху считала: «Так и надо!» Ей в голову не приходило, что для отца и брата она тяжелая ноша. Баху гордилась и отцом и братом. Черные ее глаза блестели радостью, когда отец или брат поручали ей какое-нибудь дело. Она вся сияла, коли отец, отправляясь в путь, разрешал ей проводить его за аул, нести хурджины. Она со счастливой готовностью подавала брату воды, если он просил пить. Она при отце и брате никогда не садилась, всегда стояла. Даже с матерью при них разговаривала шепотом. В доме ее не замечали, люди о ней ничего не слышали. Как родилась Баху, так незаметно и умерла бы она, да брат ее Али неожиданно попал в беду. Собирались сыграть его свадьбу. Вдруг утром он упал в судорогах на пол и потерял сознание. Приговор лекарей был короток: «Холера! Вынести Али за пределы аула!» Бегавул[30] сразу потребовал изгнания Али. Следы его ног обливали керосином и жгли. Побоявшись, что разнесет заразу, Али с трудом поднялся в эту пещеру. Он катался по земле, стонал от боли. «Воды бы, чтобы смочить рот, огня бы, чтобы избавиться от озноба и лихорадки», — думал он. В бреду ему являлась его возлюбленная, нареченная невеста. Она входила в пещеру с кувшином, полным воды. Она поила его, согревала огнем и лаской. Но это были мечты больного! Наяву к нему пришла Баху. Глаза ее покраснели от слез, ноги болели от ходьбы, руки были в крови от лазанья по скалам. С огромным трудом она притащила кувшин молока. Увидев озябшего брата в сырой пещере, она собрала овечий помет для костра, но нечем было его зажечь. Она обежала окрестности в поисках огня. На вершине горы заметила огонек, подумала, что это чабаны на перевале. Но, поднявшись на гору, поняла: это звезды отражаются в снежной вершине. Баху наклонилась над льдом и заплакала. И ее горячие слезы, как пули, изрешетили лед, и мгновенно из проталинок взошли красные, как пламя, цветы. И звезды впервые за свою вековечную жизнь, увидев цветы, растущие прямо из льда, спустились на землю — полюбоваться. «Кто вы такие? Как вы попали сюда?» — спросили звезды у цветов. «Мы — любовь сестры к брату», — говорили цветы, покачивая головками, и их дыхание растопило ледяную шапку горы. «Звезды, милые звезды! — воскликнула Баху, упав на колени. — Мой брат замерзает: мне нужен маленький огонек, чтобы разжечь костер. Дайте мне огня. Вы не станете беднее, и горение ваше не померкнет». — «Нам не жаль для тебя огня, но как ты его понесешь? Ведь можешь обжечься!» — «Я потерплю!» — Баху побежала с огоньком в ладонях к брату. Прикусив губы от боли, прыгала она через ущелья, скатывалась вниз по отвесным скалам. Огонь жег ей ладони, но у нее была только одна мысль: помочь Али. У самого входа в пещеру огонек насквозь прожег Баху ладони и упал на камни. Он мгновенно рассыпался тысячами искр. Говорят, с тех пор и летают по миру ночные светлячки. Горько рыдавшая Баху вдруг увидела, что руки у нее дымятся. Она вбежала в пещеру, дотронулась рукой до собранного ею раньше топлива. Темная пещера сразу наполнилась огнем и светом. Баху не отходила от брата. Ее обгоревшие руки были для него подушкой. Она смазывала его язвы медом диких пчел, кормила яйцами птиц, найденными в горах, поила родниковой водой. С тех пор мы говорим: «Любовь сестры побеждает болезнь брата». Наконец Али поправился настолько, что с помощью Баху решил вернуться домой. Не прошли они и сотни шагов, как Баху упала без чувств на землю. Так она и умерла…

— Какая страшная история! — со слезами сказала Шарифат.

— Не я ее придумала, — вздохнула Хатун.

— Может быть, Баху все-таки поправилась? — не поднимая головы, спросила Багжат. И в ее глазах тоже блестели слезы.