Родники рождаются в горах

Теперь же дошло до того, что она ищет цибилкулцу камни для поделок! И я потерял ее навсегда! А это глупое состязание. Я ведь его затеял! Теперь-то Хаджимурад стоит, как гранитная скала поперек дороги. А что, если… Если пойти к нему и заявить как мужчина мужчине: «Оставь Шарифат в покое». Пожалуй, он может посмеяться надо мной и сказать: «Разве она твоя? На ней это не написано!» А что, если скажет? Что я отвечу?.. Ну, тогда поговорим по-другому!» И как будто спрашивая, может поговорить или нет, он посмотрел на свой кулак.

Надвинув на лоб кепку, чтобы она не сваливалась с головы. Ибрагим посмотрел на гору, разделявшую Цибилкул и Горчок.

«Пойду сейчас и скажу ему: «Если даже близко подойдешь к аулу, где живет Шарифат, пеняй на себя!» — Ибрагим шагал через поле — по сторонам колыхалась созревающая пшеница. Он рисовал себе сегодняшнюю встречу с Хаджимурадом. — Это будет чисто деловой разговор! Хватит, настало время высказать ему все».

Погруженный в свои мысли, Ибрагим чуть не наткнулся на Багжат. Высоко подоткнув платье, она выпалывала сорняки. Багжат распрямилась, бросила охапку травы на межу и первая увидела Ибрагима.

— Ворчами[33], Ибрагим! Что ты такой злой, будто я съела твой завтрак? — спросила она, а на губах у нее притаилась улыбка.

Ибрагим еле выдавил:

— Ворчами, Багжат. — Помолчав мгновение, он спросил: — Что, устала?

— Чего бы это мне с утра уставать? А ты спозаранку ищешь потерянное птичье гнездо в пшенице? — она откровенно засмеялась.

Ибрагим считал Багжат сообщницей Шарифат с того утра, когда они втроем, отделившись от других, ходили любоваться камнями. Слова Багжат Ибрагим принял за насмешку над его неудачами.

— Если даже я и потерял гнездо, то найду! Их тут не меньше, чем цветов и трав.

Багжат с ответом не задержалась:

— Да, Ибрагим, ты прав! Птиц много, но ведь и орлов-охотников немало!

Ибрагима эти слова очень задели — он даже обрел находчивость:

— Есть и такие птицы, что сами показывают орлам дорогу к своим гнездам! — и быстро зашагал дальше.

Но Багжат не сдавалась.

— Гляди, орел, как бы крылья твои не обломались в поисках птицы! — крикнула она вслед задорно.

Несмотря на внешнюю веселость, Багжат была очень смущена. «Он, наверное, догадался, что я люблю Хаджимурада, и намекает на это. Неужели все тоже догадываются? Не умею я скрывать своих чувств».

Багжат снова принялась выпалывать сорняки. «А от чего Ибрагим такой печальный? Скорее всего из-за Шарифат. Почему человек так устроен: знает, что любит без ответа, а не может не любить? Мало ли в ауле других девушек, но вот уж который год Ибрагим как тень ходит за Шарифат. А чем он больше к ней, тем она дальше от него! Шарифат — моя подруга, но, честно говоря, она все-таки задается! Теперь еще этот Хаджимурад… Что они в ней находят? Чем она лучше других?»

Багжат собрала сорняки в кучу и медленно побрела к роднику.

«Ну что ж, Шарифат — ковровщица. Я буду доктором. Хаджимурад сказал, что ему нравится профессия врача. Если бы он заболел, а я была бы уже врачом, я бы его вылечила и доказала, что я нежнее и внимательнее Шарифат. Нет, мужчины выбирают только ту, которая нравится другому».

Багжат села на траву у журчащего ручейка и подняла глаза на гору — Ибрагим быстро шел к вершине, прыгая через камни, обходя скалы побольше.

«Наверное, сам не знает, куда деваться с горя. Шарифат, что ты делаешь с его сердцем?! И вообще, что такое любовь? Кто может ответить на вопрос: «Почему твое сердце выбирает именно этого человека, а не другого?»

От унылых мыслей Багжат отвлек цветок красный снаружи, розовый внутри. На лепестках застыли капли утренней росы, в ней переливались, тонули солнечные лучи. Бабушка говорила, что его называют патимат. В честь этого цветка дают имена девочкам.

Подавив радостный крик, Багжат села, чтобы собой загородить цветок от солнца. Сколько раз она его искала и не находила! «Это хорошо, это к счастью, что я увидела его утром, когда роса еще не просохла!»

Осторожно наклонившись, Багжат понюхала редкий цветок. Он дышал мягким, нежным ароматом.

Багжат боялась, что лучи украдут жемчужные слезы с лепестков. Обняв колени руками, она попыталась слово в слово вспомнить рассказ бабушки о цветке патимат.