Родники рождаются в горах

— Не потому, дочка моя, что был я плешив! Нет, на моей голове волос было больше, чем у кого-либо другого. В наше время из-за всего ссорились! За горсть земли, за пригоршню воды убивали друг друга. Вот так и со мною было. Мой покойный отец построил мельницу на той стороне реки, а горчоковцы ее разрушили, утверждая, что река принадлежит только им. Вот и поднялся весь наш аул. На границе разгорелся такой бой, что не было человека, который не получил бы раны. У меня до сих пор на темени несколько шрамов. Так и повелось. Стоило нашей овце пересечь границу или, наоборот, ихнему коню очутиться на нашей земле, снова поднимались на бой оба аула.

— Почему же вы не могли жить мирно? — спросила Шарифат.

— Не знаю, дочка, не получалось! — ответил Хайрулаг.

К ним подошел Хаджимурад, прижимая к груди плоский небольшой камень.

Хайрулаг засмеялся:

— Наверное, и здесь на камне свою метку поставил. Этот тухум Хамзатовых не может не мучить камни.

— Смотри, дядя Хайрулаг! — В верхнем углу две руки тянулись друг к другу. — Это еще не готово! Только намечено.

— Значит, надо понимать так, — подмигнул Хайрулаг и повернулся к Шарифат. — Два аула в дружбе протягивают друг другу руки. Ты так думаешь, дочь мол?

Шарифат молча кивнула.

— Под ними надо написать такие строки, — заговорила Багжат:

Мост дружбы через горные стремнины
Соединил ущелья и хребты.
Вот так и вы, осуществив мечты,
Сердца соедините, перекинув
Друг к другу нерушимые мосты.

— Хорошо придумала, девушка! Выбей на камне эти слова, Хаджимурад! — посоветовал Хайрулаг.

— И мост надо называть «Мостом дружбы», — добавила Шарифат.

— Мост дружбы! Мост дружбы! — подхватила молодежь.

— Мост дружбы! Мост дружбы! — одобрительно закивали головами старики.

Хаджимурад поднял руку. Казалось, он сейчас произнесет речь. Но он запел:

Из стен домов высоких, словно горы,
Из стен отвесных,
Как громады скал,
Глядят мои немеркнущие годы —
Те камни,
Что когда-то я тесал.
Все камни те,
Что уложил когда-то,
Чей голос слышу потому:
«Своей несокрушимостью богаты,
Тем, что пришлись
Один ли к одному…»

Холодные,

Глухонемые камни,
Где вам, холодным и бездушным, знать —
Если б не я, то просто грудой, камни,
Булыжниками
Вечно вам лежать.

Хирач взял за локоть Ибрагима:

— Оставайтесь ночевать у нас, отпразднуем этот Мост дружбы.

— Правильно, дядя Хирач, они должны сегодня остаться у нас, — подтвердил Хаджимурад.

— А почему именно мы у вас должны остаться? Идемте к нам, — предложила Шарифат.

— Да, теперь до нас рукой подать! — поддержала Багжат подругу.

Поспорив, решили разойтись по своим аулам. Очень уж трудный был день! Одни с радостью, другие с тайной печалью, цибилкулцы и горчоковцы расстались.

…Наступил день отъезда Хаджимурада в институт. Приготовив хурджины, Жамалудин накануне рано лег — собирался утром проводить сына в город. А сын последний перед отъездом вечер долго не шел домой, и Жамалудин не мог заснуть. Он прислушивался к каждому шороху, ждал, не откроются ли ворота.

Хаджимурад еще на закате отправился к реке. Ему почему-то сегодня очень хотелось побывать на Мосту дружбы. Теперь это был один из самых любимых уголков. Хаджимурад даже придумал историю, которую в далеком будущем, когда здесь встанут большие мосты, вырастут фабрики, люди будут рассказывать друг другу: «В аулах, разделенных горой, жили девушка и парень, влюбленные друг в друга. Парень был умелый мастер — в его руках оживали камни, он знал их язык. А девушка была ковровщицей — в ее руках радугой светились разноцветные нитки, покорно ложась прихотливыми узорами. Они не могли жить друг без друга и, чтобы сократить дорогу между аулами, возвели здесь мост. И назвали его Мостом дружбы».

Хаджимурад шел, и перед ним со всеми подробностями возник тот день, когда они здесь работали. Везде он видел Шарифат. Вот на том камне целый день лежал ее платок. Вот цемент, нанесенный на стену ее рукой. Он прикоснулся к гладкой стене.

«Поднимусь на гору», — решил Хаджимурад.

С горы увидел Горчок, и сердце его заколотилось. Невидимая цепь тянула его туда! Молодость не знает ни расстояний, ни преград! Хаджимурад спустился с горы и, подойдя к аулу, укрылся под деревом на берегу реки, боясь, что его кто-нибудь заметит.

Наступили сумерки. Стада возвращались домой. Коровы рогами открывали ворота, мычанием звали хозяев. Умолкло блеяние ягнят — вернулись овцы. Разговоры, смех, крик, топот ног не утихали долго.