Родники рождаются в горах

— Конечно. Счастье нельзя построить на односторонней любви. А как к тебе относится твоя избранница? — Жамалудин вопросительно поднял брови.

— Не знаю, отец! Думаю, что…

— Это как раз и надо знать, сынок, — перебил Жамалудин Хаджимурада. — Думать здесь нечего.

Могила, которая так недавно выглядела заброшенной, преобразилась. Ровно отесанные камни легли вокруг ограды. Ночью не было видно, что камни выкрашены голубой краской. Зато рисунок на памятнике выделялся очень рельефно: дерево в цвету со сломанной ветром веткой. В гнезде птенец с открытым клювом и рядом умирающая птица-мать. А над птицей, как бы бросая на нее тень своих крыльев, кружил орленок.

Внизу у основания памятника Хаджимурад высек слова:

У сироты, у твоего птенца,
Окрепли крылья,
Выросли упрямо —
Он беркутом взлетает в небеса.
Спокойно спи и не тревожься, мама!..

Отец и сын медленно шли домой.

— Жаль, что у тебя не сохранилось маминой карточки, — вздохнул Хаджимурад. — Я ведь даже не знаю, как она выглядела.

— Не до карточек было в то время, сынок. Но если бы знал я, что так получится, конечно, подумал бы и об этом. Говорят: «Если бы знал, что сорвусь с кручи, подстелил бы шубу».

— Мы с тобой живем хорошо, — сказал Хаджимурад. — Если бы мама была жива, какая бы у нас была счастливая семья!

Жамалудин увел разговор в сторону.

— Семья, семья! Советую тебе подумать и все взвесить, прежде чем жениться. Одной любви мало. Надо хорошо узнать, кого любишь, что за человек. Вода делает из шерсти войлок, жена подчиняет себе мужчину.

Хаджимурад засмеялся.

— Я не завидую тем мужчинам, которые подчиняются женам.