Родники рождаются в горах

— Не говори этих слов: «У меня есть сын». Он мой, и только мой. Ради его счастья и спокойствия я пожертвовал всем. Это — первое. А во-вторых, я должен выполнить слово, данное мною матери Хаджимурада. Никто, кроме нас двоих, не должен знать этой тайны. Думаю, можно сказать Хаджимураду, что он молочный брат Шарифат. Супайнат могла его выкормить — это очень правдоподобно… Супайнат была с тобой на фронте Я вернулся после фронта с сыном… Тут все сходится. Жену я мог потерять на войне.

Алиасхаб все не мог прийти в себя…

На минуту в комнате воцарилась тишина.

— Что сегодня все взбесились! — крикнула Супайнат, вбегая. — Такой беспокойной ночи, как сегодня, я не запомню: Шарифат, дочь моя, что ты делаешь?

На веранде, озябший, занесенный снегом, стоял Хаджимурад. Юношу за шею обнимала Шарифат и выкрикивала, смеясь и плача:

— Хаджимурад! Ты брат мне! Я ведь знала, что ты самый близкий мне человек!

Супайнат схватилась за голову, Алиасхаб и Жамалудин удивленно переглянулись.

— Я слышала! Я все слышала! — говорила Шарифат как в бреду. Я задремала, потом меня разбудили голоса. Не надо ничего скрывать! Надо быть честным Хаджимурад, брат мой, сквозь холод и бурю ты пришел!

В этом году рано наступила весна. Горы сбросили белые шубы и накинули на плечи зеленые платки. Апрель огненным веником солнечных лучей сметал снег с вершины горы, выгонял туман и сырость из ущелий. Он до блеска отмыл от туч голубое лицо неба и шагал по полям, причесывая зеленую челку всходящей травы. Окончив работу, апрель в венке из цветов взобрался высоко в горы, и под радостную мелодию его кумуза запели, защебетали весенние птицы. Снова все в белой пене, деревья раскрывали сердца навстречу солнечным лучам. Они не помнили, что когда-то такой же весенний день обманул их ранним теплом, а ударивший ночью мороз погубил глаза цветов. Сегодня аромат празднично одетых деревьев притягивал к себе тружениц-пчел… Весна! Нежная и суровая пора. «Кто спит весной — плачет зимой», — думает пахарь, выведя на поле быка и надевая на его шею ярмо.

Корова облизывает теленка. Резвятся на лужайках кудрявые ягнята. Громко и победоносно кукарекает петух, его гребешок покраснел, как бы налился кровью. Весна заставила Жамалудина работать еще быстрее и увереннее. Камни оживали в руках, молоток радостно отстукивал ритм. И кто бы мог подумать: Жамалудин мурлыкал себе под нос, улыбался. Рядом стучал другой молоток, звучала песня. В стороны летели яркие искры, будто Хаджимурад тряс само звездное небо.

Жамалудин не мог время от времени не взглянуть на сына. Любуясь Хаджимурадом, Жамалудин думал: «Нет на свете человека счастливее меня». Как он гордился Хаджимурадом, как был доволен, что Хаджимурад избрал древнейшее мастерство рода Хамзатовых!

«Могу спокойно умереть, сын мой никогда ни от кого не будет зависеть, каменщик всегда нужен, всегда заработает себе на хлеб», — думал Жамалудин. Самая заветная мечта Жамалудина еще не сбылась… Новая мечта всегда кажется самой заветной. Жамалудин еле дождался, пока оттает замерзшая земля — он мечтал заложить фундамент для нового дома. У Жамалудина все — до гвоздя — было готово.

Сколько дней и ночей Хаджимурад и Жамалудин ломали голову, как бы этот дом выстроить поудобнее и покрасивее. «Пусть в нем будет все, как хочет мой сын. Ведь не мне, а ему это нужно», — думал Жамалудин.

…Соседи увидели чугунные трубы, что привез Жамалудин на попутном грузовичке из города и сбросил у строящегося дома.

— Зачем они тебе? — с удивлением спрашивали каменщика.

— Пригодятся! — улыбаясь в усы, отвечал Жамалудин.

Старик задумал провести воду прямо в дом, как в городе. Кухню и баню он тоже решил оборудовать в доме. Но не в характере Жамалудина заранее делиться своими планами.

«Будет готово — все увидят»! — рассуждал он.

Соседи с нетерпением ждали — какое же жилище построит этот прославленный своим мастерством человек сыну. Ведь когда все будет готово, Хаджимурад из Цибилкула и Багжат из Горчока поженятся…

И трех суток не прошло со дня встречи Жамалудина и Алиасхаба, по аулу Горчок разнесся слух, что Хаджимурад брат Шарифат. Его выкормила Супайнат, когда он остался без матери. Мать умерла по пути в аул на руках у Жамалудина…

Хаджимурад ехал в город сдавать домашние задания, Шарифат с ним отправила Багжат письмо и посылку.

Хаджимурад встречал Багжат в свои нечастые наезды в Махачкалу.

Однажды он гулял по берегу моря — сессия была окончена, завтра Хаджимурад возвращался в Цибилкул. Он услышал слова аварской песни, нежный девичий голосок. Хаджимурад оглянулся. На камне, спустив ноги в воду, сидела Багжат.