Родники рождаются в горах

— Долги своим родителям, сынок, — ответил отец. И добавил, помолчав: — Самый священный долг у человека — долг перед матерью своей. Сколько ни плати, не расплатишься. — Голос отца прозвучал торжественно. Омар никогда не слышал, чтобы он говорил так. — Когда я буду такой же старый и больной, ты, надеюсь, не откажешься вернуть мне долг?

— Конечно, отец! — воскликнул Омар, чувствуя, как что-то переворачивается у него в сердце. Ему захотелось сделать отцу что-нибудь хорошее.

Но отдавать долги ему не пришлось. Не пришлось Омару ухаживать за старым отцом. Отец умер молодым. Погиб случайно и трагично. Нагрузив арбу сеном, хотел перетянуть его веревкой, чтобы сено не рассыпалось. Привязав один конец веревки к арбе, другой стал тянуть на себя. Но веревка сорвалась, и он упал с арбы. Когда Омар, который в это время держал быков за поводья, подбежал к отцу, тот уже умирал.

Отец при жизни редко разговаривал с сыном и всегда был суров с ним, но все, что было в нем нежного, теплого, передалось сыну. Омар тоже берег мать. Отец был хорошим хозяином. И это унаследовал от него Омар. В хозяйстве ничего не должно пропадать. Любой мелочи нужно найти применение — так считал отец. Так жил и Омар. Если мать хотела что-нибудь выбросить, он останавливал ее словами: «Для мокрого найдется солнце, а для сухого роса».

Когда умер отец, соседи думали, что хозяйство без него захиреет, и наперебой давали Омару советы. Но не таков был Омар, чтобы послушаться кого-нибудь. Он всегда поступал по-своему, а матери повторял любимое выражение отца: «Только лист, сорванный с дерева, пляшет под ветер. Потому его и уносит неизвестно куда». А Сайгибат, глядя на него, думала: «Вылитый отец». Мысль эта не радовала ее. Она, натерпевшаяся от мужа, хотела, чтобы сын был мягче, добрее. Но это отцовское держалось в нем крепко: не как мясо, которое нарастает на кости, а как сама кость.

Мелочно бережливый в хозяйстве, Омар, однако, не был жадным. Особенно расщедривался он, когда выпьет. Этим и пользовались его дружки. Если им нужно было что-нибудь получить от него, они не унижались до просьб, а просто подпаивали его: а тогда уж Омар готов был снять с себя последнюю рубаху.

Долго по аулу ходил такой анекдот. Однажды Омар собрался жениться. Нужно было послать родителям невесты калым, и Сайгибат, приготовив урбеч и наполнив им два бака, послала Омара в город на рынок. В городе Омар встретил своего друга Садыка, который тоже по своим делам оказался здесь. Узнав, зачем приехал Омар, Садык сразу намотал это себе на ус. Но не стал спешить. И только когда узнал, что Омар продал весь урбеч, пригласил его в винный погребок. Садык сам купил вино и, разлив его по большим кружкам, сказал: «Когда у нас в ауле хозяин строит дом, то он навешивает к нему и дверь. Когда у нас в горах хозяин навешивает дверь, он говорит: «Дай аллах, чтобы ее часто открывали гости. Вот и я скажу сегодня — дай аллах, чтобы и мы не в последний раз открывали дверь этого уютного погребка».

— Аминь, аминь, — закричали все. Только Омар молчал и недовольно поглядывал на Садыка.

Но тот знал, что делает. Он перегнулся через стол и еще раз до краев наполнил кружку друга. После второй выпитой кружки Омар сунул руку в карман, но Садык остановил его.

— Омар, Омар, — сказал он укоризненно, — ты нарушаешь обычай горцев. Не забывай пословицы: только самый глупый гость угощает хозяина. Мы раньше тебя приехали в город, значит, ты наш гость». — Говоря так, он обошел вокруг стола и снова наполнил кружку Омара. Выпили по третьей.

Теперь уж Омара трудно было остановить. Да, по правде говоря, никто и не пытался этого делать. К столу подходили незнакомые люди — Омар и их угощал. В конце концов он так разошелся, что выбежал на улицу и стал буквально зазывать прохожих в погребок. Особенно тех, кто говорил по-аварски. Их он прямо-таки хватал за руки и насильно тащил в погребок.

На другой день с пустыми баками и пустыми карманами вернулся Омар домой. Сайгибат только руками всплеснула, а потом исподволь пыталась выпытать что да как. Но Омар отвечал одно: «Не каждый год деревья дают плоды. Не с каждого сапара возвращаются с полными хурджинами».

Но, как говорится, тайна, которую знают двое, становится достоянием всех. Весть о том, что произошло в городе, быстро докатилась до аула. Об этом судачили, встречаясь у источника, над этим смеялись за стаканом бузы. Конечно, дошла эта история и до ушей Сайгибат. Ей стало обидно до слез. Мало того, что эти негодяи выманили у ее сына все деньги. Так они же еще сделали его посмешищем всего аула.

Сайгибат пришла к родителям Садыка и сказала: «Грех так напоить человека, чтобы он вытряхнул карманы, когда на носу его женитьба». — «Ты что думаешь, когда от вина твой сын пьянеет, то мой трезвеет?» — ответила на это мать Садыка.

И Сайгибат ничего не оставалось, как встать и уйти. «Аллах с ними, с деньгами, — размышляла она по дороге домой, — только бы эти хабары не дошли до невесты».

Чего человек боится, то с ним и случается.