Родники рождаются в горах

— Ко-ро-ва бы-ла на лу-гу, — диктовал Рашид. — Написала?

— На лу-гу, — повторила за ним Сидрат, четко выводя буквы. Нос ее от усердия покрылся бусинками пота.

Вдруг она подняла голову и вздрогнула: на стене лежала огромная тень. Девочка испуганно оглянулась. Перед ней, засунув большие пальцы за ремень, стоял отец и мрачно смотрел на нее. Сидрат поспешно встала. Неловким движением перевернула чернильницу, но Рашид успел схватить тетрадь. По столу пополз, растекаясь, фиолетовый ручей. Он дошел до края стола, постоял, как бы раздумывая, куда двинуться дальше, и закапал вниз на выскобленный добела пол.

Омар взял Рашида за ухо и приподнял над стулом:

— Знаешь, пацан, в моем детстве таких недоделанных мальчишек, как ты, обзывали кукаями. Чтобы больше ноги твоей не было в моем доме!

— Я услышал, что Сидрат плачет, и пришел, — сказал Рашид, краснея.

— Папа, он хороший, — горячо возразила Сидрат. — Он помогает мне по русскому. Вот и тетрадь дал.

— Ты что, нищая, чтобы просить тетради, — еще пуще разозлился Омар. — Что, у твоего отца денег меньше, чем у этих… — он брезгливо кивнул в сторону соседнего двора. — Если еще раз увижу тебя с этим мальчишкой, пеняй на себя. Что он тебе, брат?

— Он хороший, — упрямо повторила Сидрат, опуская голову.

— Хороший мальчик с девчонкой дружить не станет, — отрезал Омар. — Ишь, какой друг выискался. Да я ему голову оторву…

Рашид повернулся и пошел к двери.

— Не выйдет из него мужчины, — заключил Омар. — Скакуна еще в жеребенке видать. Недаром говорят: кошка, которая выросла в доме вдовы, не может поймать мышь.

При этих словах Рашид обернулся, словно Омар бросил ему камень в спину. Тяжело дыша, он пошел на обидчика: губы у него прыгали, а руки сжались в кулаки, даже косточки в суставах побелели. И разжались. Вспыхнув, он выскочил во двор.

Омар с молчаливым удивлением смотрел ему вслед.

Несколько дней мальчик не подходил к Сидрат: ни в школе, ни на улице. Даже отворачивался, увидев ее.

Однажды на большой перемене Сидрат со своей подругой Чакар играла в цветные стеклышки. Она поднесла к глазам синее стекло, и сразу все стало голубым-голубым. И коричневая дверь школы, и забор из серых камней, и ветка дерева, под которой она стояла. И даже мальчик, толкнувший ногой мяч. Из школы вышла группа ребят с учителем. И они тоже были голубыми. Вдруг Чакар крикнула:

— Вон идет твой новый папа. Что же ты не бежишь к нему?

Оказывается, «голубой» учитель был Алибулатом.

Все оцепенело в Сидрат. Она опустила руку, в которой держала стеклышко, и школьный двор сразу показался ей серым и некрасивым.

— Мой папа дома, — как можно спокойнее ответила она. — Может быть, это твой. Тогда иди к нему.

— У меня один папа. А у тебя два. Это все знают, он и маму твою увез, — опять закричала Чакар и… отскочила, потому что Сидрат бросилась на нее. Как кошка вцепилась она в лицо подруге. Чакар завизжала. На крик прибежала ее старшая сестра и схватила Сидрат за волосы. Плохо бы пришлось Сидрат, если бы не Рашид. В два прыжка он очутился возле них и оттащил старшую сестру Чакар за косы.

С этого дня Рашид и Сидрат снова стали друзьями. Как прежде, вместе готовили уроки, вместе ходили в школу и обратно. Мать Рашида не препятствовала этой дружбе, ей нравилась робкая застенчивая девочка. Омар бывал дома редким гостем: с осени уходил с отарами на зимние пастбища, весну и лето проводил в горах. Он и раньше только наезжал домой, а теперь и вовсе не спешил в свое осиротелое жилище. А Сайгибат жалела внучку и ни в чем не отказывала ей.

Вот и сегодня, когда Сидрат попросила бабушку отпустить ее в горы на зимний костер, Сайгибат согласилась. Она и сама в молодости любила этот праздник — праздник начала зимы. По обычаю горцев в первый зимний вечер в ауле разжигали костры на крышах домов, а самый главный костер — на вершине высокой горы. Топливо для него собирали со всего аула. Костер был виден отовсюду, и небо, когда он горел, становилось светлым от зарева. Раньше Сидрат всегда видела его снизу, с аула. А сегодня, сегодня для нее особенный день.

Праздник начинался с наступлением сумерек. Еще утром Сидрат натаскала на крышу соломы: никогда еще она так не ждала вечера. Выбегая на веранду, все смотрела в небо: не пора ли? Как только появится первая, одна-единственная звездочка, можно разжигать костер. И вот она появилась — эта светлая точка в большом небе. И сразу же один за другим вспыхнули огни на крышах. Сидрат, хлопая в ладоши, три раза перепрыгнула через свой костер, а бабушка, что-то причитая, бросала полные пригоршни орехов в дымоходную трубу. Со всех сторон звучали голоса женщин:

Дай, аллах, чтобы зимою
Было холодно не слишком,
Чтоб под снежной пеленою
Спали травы до дождя.
Чтоб земля их согревала,
От мороза сберегала,
Как лелеет мать в утробе
Нерожденное дитя.