Родное гнездо

Как печально открывать такие стороны в близких людях!

* * *

Бабушку Софию вновь навестил брат, дядя Миша. Время не щадило его: ходил он с трудом, пальцы на руках скрючились и теперь почти не разжимались.

А на следующий день гостей в «Гнезде» еще прибавилось. Из Ленинграда приехал Борис Михайлович Колюмбов, дальний родственник Васильевых, фронтовой хирург и человек незаурядный. Нога ниже колена у него торчала деревянной палкой, как у пирата из книжки. Разговоры с дядей Мишей и бабушкой не стихали почти до полуночи — вот как много было у них общих тем.

Уже дома Торик поинтересовался у отца, откуда взялась такая странная и необычная фамилия — Колюмбов. Но тот и сам точно не знал. И на следующий день Торик спросил об этом у гостя.

Борис Михайлович вопросу ничуть не удивился.

— Меня всю жизнь об этом спрашивают. Фамилия и правда редкая, мало кто с первого раза может ее правильно произнести или написать. Но я скажу тебе одно: где бы ни встретил ты человека с этой фамилией, знай: он — наш родственник. Ближний или дальний — но в любом случае человек для нас неслучайный.

— Но что означает ваша фамилия? Она ненастоящая, придуманная?

— Тут все непросто. Она настоящая, поскольку следы ее в нашем фамильном древе уводят в давние века, по крайней мере лет на двести. Придуманные фамилии столько не живут. Но ты прав: она искусственного происхождения, поскольку в русском языке не имеет ни одного родственного слова. Зато в других — имеет.

— Выходит, она иностранная?

— Не совсем. Есть несколько версий ее возникновения. По одной из них, мой дальний предок учился в семинарии и готовился стать священником. В ту пору молодым священникам при выпуске меняли не только имя, но и фамилию. Был, скажем, Потап Смирнов, а выпускается уже отец Иероним с фамилией Алов или Огнев.

— Эффектно, как у артистов!

— Пожалуй, но не только. В новых фамилиях старались отразить главное качество человека. Кто-то был силен телом, кто-то — верой. Алов поражал пламенностью речей и упорством.

— А Колюмбов? Какое у него главное качество?

— Кротость. О нем в ведомости записано так: «Нрав имел кроткий и тихий, аки голубь». На латыни голубь будет «колюмба» (Columba). Добавь традиционное русское окончание, вот и получишь «Колюмбов»! — Он улыбнулся.

— Красивая легенда.

— Да, звучит романтично. Но мне больше по душе другая версия.

— И кем теперь оказался наш предок?

— Священником! — развел руками Борис Михайлович. — От этого мне, похоже, уйти не суждено. Зато на сей раз мой предок числился не простым священником, а корабельным. Он отправлялся вместе с командой к новым землям и нес людям уверенность и покой.

— И его снова назвали в честь голубя?

— Нет-нет, здесь связь поинтересней будет. На сей раз с греческим словом «колюмби», что означает «плавание», «навигация по морю».

— О, вот это уже по моей части! — внезапно подключился к беседе отец.

— Миша у нас провожал международный экипаж тростниковой лодки «Тигрис», — пояснила тетя Таня, — той самой, где были Тур Хейердал и Юрий Сенкевич.

— Неужели? — изумился Борис Михайлович, и беседа свернула на новую тему.

Разговор затих только за полночь. Как в старые добрые времена.

Лишь на следующий день речь зашла о глубинной цели визита. Борис Михайлович немного помедлил, собираясь с мыслями, а потом сказал:

— Раз уж мы все сегодня здесь собрались, хочу оставить вам, так сказать, последнее распоряжение. Мне бы хотелось, чтобы меня похоронили в Кедринске, на родине. У себя, в Ленинграде, я уже все оформил, так что мой прах приедет сюда в любом случае. Татьяна, я прошу помочь с похоронами.

— Конечно, все сделаем, закажем крест…

— Нет-нет, вот этого как раз не нужно. Я уже говорил, что атеист, и христианские символы для меня ничего не значат. Мне бы хотелось другого.

— Чего же?

— Миша, помнишь, мы с тобой ходили по тропинке мимо Рожковых, и там еще был такой здоровенный камень?

— Конечно, об него еще наш дед спотыкался.

— Вот пусть тот камень и станет мне памятником. Никаких скульптур и надписей, просто камень на кладбище и на нем небольшая медная табличка, где фамилия и дата, больше мне ничего не нужно. Только уж сделайте обязательно. Сможете?

Тетя Таня никогда не давала пустых обещаний, просто так, чтобы успокоить собеседника. Да и вопрос был серьезный, поэтому она подробно продумала кому и что нужно будет сделать, с кем поговорить и кому заплатить, и только после этого сказала:

— Хорошо, Борис Михайлович, я все сделаю, не волнуйтесь.

И он знал: она действительно сделает все, что в ее силах. В свое время настал день, и грубый серый камень с табличкой появился на Кедринском кладбище, где удивляет редких посетителей и поныне. Надпись на табличке гласит: «Колюмбов Борис Михайлович 1919 — 1995 гг. Военный врач, хирург». Вот так, лаконично и строго, точно как он хотел.

* * *

Сентябрь 1984 года, Город, 19 лет