Родной знакомый

— Понятия не имею, что будет дальше, — призналась я в своем главном страхе. — Но ты прав, я сяду в его крутую тачку, и уеду. Иван Алексеевич, да и твои родители, позаботятся, чтобы места здесь мне больше не было. Поэтому выбора у меня нет.

— Скатертью дорога.

Что я должна была ему сказать в ответ на такое пожелание? Я лишь коротко кивнула, и поспешила от мужа отойти. Правда, обернулась, когда была уверена, что Андрей сквозь ветки сирени не сможет этого заметить. Увидела, что муж стоит с напряженной спиной, сунув руки в карманы брюк, и зло смотрит в одну точку. Внутри кольнуло сожаление, но я заставила себя отвернуться и уйти.

— Ну что? — спросила меня Кристина. Как оказалось, она поджидает меня в холле.

Я лишь плечами пожала.

— Ничего. Поговорили. Ничего нового друг другу не сказали.

Подруга меня разглядывала, очень внимательно. Я понимала, что сказать ей мне нечего, что было странно. Обычно мы с Кристиной друг друга поддерживали, делились и печалями и радостями, советы какие-то друг другу давали. А сейчас я чувствовала отчуждение.

А потом я увидела Глеба. Сначала его, он легкой походкой спускался по широкой лестнице, а я невольно затаила дыхание. Кристина обернулась, заметив мой напряженный взгляд. И тоже взволнованно выдохнула рядом со мной. И проговорила негромко:

— Ну, вот и все.

Я на неё посмотрела. Мне очень хотелось спросить у неё, из-за чего она так переживает. Что Юганов чего-то лишится? Денег, власти? Или того, что всё останется по-прежнему, что ничего для неё и Юльки не изменится?

Почему-то мне казалось, что Кристина переживает именно из-за возможных перемен.

Глеб заметил меня и направился ко мне через холл. Я видела, как его провожают взглядами. А он подошел и совершенно спокойно мне сказал:

— Ты уже здесь. Отлично.

Я вглядывалась в его лицо, пыталась найти на нём хотя бы отдаленные эмоции, чтобы понять, что происходит. Ничего не разглядела и тогда спросила:

— Всё закончилось?

Вместо ответа, Глеб голову повернул и посмотрел на Кристину. Было понятно, что при ней он мне вряд ли что-то скажет. К тому же в этот момент по лестнице спускалась целая делегация с Югановым во главе. Я уставилась на Ивана Алексеевича из-за плеча Глеба. Не скажу, что тот выглядел разозленным или недовольным, но было заметно, что благодушия в нём мало. По сторонам поглядывал, будто хищник. Явно на ком-то хотел сорвать своё недовольство, но пока не придумал на ком.

А потом Иван Алексеевич заметил меня рядом с Глебом. И его взгляд меня в первый момент пробуравил, я едва в головешку не превратилась, но при этом Юганов расплылся в улыбке. И направился к нам. Я на всякий случай спряталась за плечом Глеба. Посматривала с тревогой то на Юганова, то на Глеба. Тот, кстати, не выглядел обеспокоенным. Стоял и ждал приближения врага. Если, конечно, для себя считал Юганова врагом.

— Вечер заканчивается не томно, не правда ли? — проговорил Иван Алексеевич, намеренно растягивая гласные. Наверное, считал, что таким образом он поубавит в своих интонациях гнев и нетерпимость.

Они с Глебом встретились взглядами, и стало понятно, что договорились они совсем не о том, на что рассчитывал Юганов. В какой-то степени я по этому поводу позлорадствовала, удовольствие ощутила, но тревога мою радость перебивала. К тому же, Иван Алексеевич обратил внимание на меня, и опять же улыбнулся. Ненавижу все его улыбки, со всеми его подтекстами.

— Ну что, Наталья, как я тебе и говорил: о твоем благополучии я позаботился в первую очередь. Одна ты, судя по всему, осталась в выигрыше.

— Вы, Иван Алексеевич, в следующий раз поинтересуйтесь, нужно ли кому-то ваше участие в его судьбе. А то роль Бога вам совсем не идет. Перебарщиваете.

Юганов рассмеялся после моих слов.

— Вот этого мне точно будет не хватать. Наших словесных перепалок. — Он снова посмотрел на Глеба и сказал: — Ты с ней поосторожнее. Она жуткая язва.

— Разберусь, — довольно сухо отозвался Романов. Было заметно, что близкое присутствие Юганова он переносит с трудом, буквально терпит его комментарии и замечания.

За спиной Ивана Алексеевича, буквально в нескольких шагах, его поджидала целая команда поддержки, к которой присоединился Стас и мой муж. И все на нас с Глебом поглядывали свысока и с оттенком презрения.

— Как понимаю, руки друг другу жать не будем? — ухмыльнулся Иван Алексеевич, обращаясь к Глебу.

— Не друзьями расстаемся, — так же сухо отозвался тот.

— Ну да, ну да, — проговорил Юганов, а сам все на меня поглядывал. Ухмылялся многозначительно. — Что ж, молодежь, удачи. Счастливо вам добраться, — сказал он, а у меня от его пожелания мороз по коже пошел, если честно.