Родом из Сибири

Там еще ранняя, ранняя весна. Позавчера там поездила верхом. Километров восемнадцать по горам, на разных лошадях. Смотрела знаменитых, почитаемых китайцами пятнистых оленей: «олень-цветок» зовут его китайцы. Смотрела маралов, панты которых возвращают якобы людям молодость, силы, здоровье. Так, по крайней мере, утверждают тибетские врачи. Очень милые грациозные зверюги. Там была как раз облава на волков (за олешками и маралами там охотятся: волки, рыси, лисы и за телятками – беркуты, орлы). Охотники нашли четырех волчат. Ищут мать-волчицу, говорят, она теперь разорит – мстить будет. Охота еще продолжается. Обратный путь был изумительный. Чудесный выдался день. По бокам автострады – цветущие черемухи, красные кусты цветущего маральника по скалам, и Катунь вдоль пути пенится, играет. По дороге чайные, можно поесть. За поездку я, конечно, поправлюсь. В маралосовхозе три дня пила сливки, только вот как избитая, после верховой-то езды. Сейчас уйма работы, не знаю, как справлюсь…

19 мая 1947 года. Москва

…Я до отъезда каждый день занята. Поедем в Краснодон числа, думаю, первого. Живу вроде бы и хорошо, а вот все как-то не по себе. Поедем мы на два-три месяца, надолго. Осенью надо мне комнату искать…

19 мая 1947 года. Ойрот-Тура

…Здесь уже печет. Через дорогу – городской садик, белый от цветущей черемухи. А за садиком горы. На одной из них мы когда-то бродили с тобой. Но вряд ли ты это помнишь. Где-то здесь я оставила тебя и ушла искать подводу. А в это время подвода была и ушла. Ты ждала меня, нервничала, сердилась, что меня нет. А потом мы ехали с почтой, в тележке. Было очень неудобно. Ночь, луна, скалы, горы высоченные, внизу река шумит, а мы едем себе. Мой ребенок спит, я его пристроила как-то, он и спит. Ночью в Русский камлак приехали, где ты ходила колоски собирать, где много было меду… Все это было. И ты была со мной…

22 мая 1947 года. Москва

…Вот так интересно, что я сейчас целыми днями перед съемочной камерой, а Вы где-то верхом по горам ездите. Опишу вчерашний день.

С утра побежала на съемку, только загримировалась, меня в группу, а там: столы накрыты, кругом цветы, шампанское, огромный торт, и горит сорок одна свеча. Кругом киноаппараты и вся наша группа. Это Сергею Аполлинариевичу исполнился сорок один год. Ждем его. Подъезжает. И только вошел в группу, как на него целый килограмм конфетти, салют, гром, блеск, красота!!! В общем, чествовали его с полчаса. Сергей Аполлинариевич был тронут очень. Потом снимали мой и Ульяны крупные планы, и только в перерыв пошли в буфет, как за нами ассистент: «Живо в машину!!!»

Что такое? Прямо в гриме. И Сергей Аполлинариевич с нами. Приезжаем в театр. И что бы Вы думали! Читают приказ по министерству о благодарности почти всем участникам «Молодой гвардии» и денежные премии. Мне и еще шестерым участникам по семьсот пятьдесят рублей. А Сергею Аполлинариевичу премия – двухмесячный оклад. А потом в театре разгримировались и поехали в Дом кино. Там пообедали (коммерческий обед с хлебом стоит двадцать пять рублей) и смотрели лучшую итальянскую картину, занявшую первое место на Каннском просмотре. Это «Рим – открытый город». По принципу этой картины Сергей Аполлинариевич делает «Молодую гвардию». Я сегодня спросила Сергея Аполлинариевича, он, оказывается, бывал в Кош-Агаче…

24 мая 1947 года. Москва

…В павильоне редкая тишина, пока устанавливают свет, пишу прямо на столе Вани Земнухова (сцена вывода Стаховича из штаба). Сергей Аполлинариевич порадовался, что я пишу письмо, спросил, что пишу, я ему прочла. Сейчас смотрели меня и Улю на крупных планах. И оказалось, очень монтируется.

Привет от всего штаба «Молодой гвардии» вместе со связными…

В годы учебы и на съемках мне иногда приходилось слышать от Герасимова слова, очень тогда удивлявшие: мол, мы-то, студенты, без него проживем, а вот он без нас – нет! Казалось бы – наоборот.

Прошли годы, и только теперь мне стала ясна суть этого признания. Речь шла о том, как важно для художника творческое общение с новым, молодым, еще не окрепшей мыслью, но со свежим мироощущением. Только тот художник современен, кто знает новое поколение и сочувствует ему.

Но тогда мне легче было понять другое – когда в сердцах Сергей Аполлинариевич грозил нам: я вас породил, я вас и убью. Это мне было понятно и ясно. Герасимов любил своих учеников. Видел в них то, что посторонний глаз не сразу заметит. На съемках «Молодой гвардии» в павильоне, пока операторы ставили свет, мы, то есть исполнители ролей молодогвардейцев, что-то рассказывали, показывали в лицах, а так как нас было много и все хотели отличиться, то гвалт стоял такой, что Владимир Абрамович Рапопорт хватался за голову… Сергей Аполлинариевич слушал, глаза у него светились тем особым, присущим ему светом, когда он сталкивался с чем-то ему любопытным. Он и сам много и интересно рассказывал, создавая атмосферу творчества и импровизации.