Родственные души

Танис все еще держал маску овражного гнома, глядя на желто-коричневую кожу, неряшливую бороду и тупое выражение. Его собственное лицо исказилось от гнева.

— Если ты полагаешь, что я сбегу, ты не слишком хорошо меня знаешь, — сказал он, не делая попытки говорить тише. Он повернулся, словно намереваясь отшвырнуть маску.

Флинт поймал его за руку.

— Доверься мне! — огрызнулся он — в тысячный раз, подумал гном. Гнев в глазах Полуэльфа сменился нерешительностью. — Доверься мне, — снова прошептал Флинт.

Наконец, Танис надел маску.

— Я чувствую себя нелепо, — приглушенно раздалось из деревянного цилиндра.

— Ты выглядишь симпатично, — сказал Флинт. — Пойдем.

Они прошли через двор и сады, затем вокруг фронтона дворца и вышли на улицу, где смешались с толпой празднующих эльфов.

— Они вообще не спят? — раздраженно спросил Флинт, когда на него наткнулся третий эльф подряд.

— Очень мало, пока не окончится Кентоммен. — Голос Таниса из маски звучал глухо.

Флинт держался края улицы, пробираясь вдоль зданий, чтобы избежать давки среди гуляющих.

Полчаса спустя, они прошли под изящной аркой, простиравшейся над западной границей города, и повернули на юг по направлению к мосту через Реку Надежды. Мощеный проспект сузился, и с обеих сторон подступили деревья. Гулявших становилось все меньше, пока Флинт с Танисом не оказались практически одни, двигаясь сквозь ночь. Танис начал снимать маску.

— Лучше подожди, парень, пока не пересечем мост, — сказал Флинт, и мысль о том, чтобы пересечь в темноте мост, с бушующей в сотнях метров под ним Рекой Надежды, вызвала у него тошноту. Он боролся с эти чувством, пока быстро посвящал Таниса в свои открытия — вернее, в догадки — за последние два дня.

— Итак, ты думаешь, кто-то может напасть на Гилтанаса во время его дежурства в Кентомменаи-кате? — спросил Полуэльф.

— Вполне возможно, — ответил Флинт. — А сейчас, предположения — это все, чему мы можем следовать.

За два дня празднования Кентоммена, стражники у моста явно устали от гуляк в костюмах и масках. Они едва взглянули на гнома и овражного гнома-переростка, направившихся к сооружению. Флинт схватил Таниса за руку — конечно же, чтобы придать Полуэльфу уверенности.

Затем они внезапно услышали позади стук копыт, и в ночи прозвучал знакомый ослиный рев. Флинт обернулся.

— Быстроногая!

Позади в полумраке, скрывавшем вход на мост, один из стражников держал животное под уздцы.

— Флинт, — позвал охранник, его голос эхом отдался в ущелье, — тебя ищет твоя подруга.

Флинт не был уверен, как поступить. Если он поведет животное домой, то оставит Таниса в одиночку встретиться лицом к убийце. Если возьмет ее с собой, она выдаст их своим дьявольским ревом. Наконец, он сделал жест, и стражник отпустил мула, который рванул к гному.

Уклоняясь от тыкающейся носом морды, Флинт вытащил лестницу, которую все еще нес с собой, и отвязал веревку, освободившую лестницу от креплений там, во дворце. Он закрепил веревку на ошейнике Быстроногой, а другой конец привязал к осине у западного края моста. Танис спрятал маску в подлеске. Когда они с Танисом пробирались по дорожке, рев Быстроногой многократно отражался от скал.

Ночь была темной; ни одна из лун не освещала небо. Флинт ощущал заплесневелый запах мха и слышал, как позади него тяжело дышит Танис. С того дня, когда они отдыхали в Кентомменаи-кате и еще были живы Зенос и Айлия, казалось, прошла целая вечность.

К счастью, эльфы — даже Полуэльфы — довольно неплохо видели в темноте, а гномы развили острое зрение, поколениями работая в тусклых подземных шахтах. Поэтому эта пара относительно неплохо провела время, следуя по дорожке вдоль края ущелья.

— Если Гилтанас со своими охранниками не путешествуют бегом, мы довольно скоро должны нагнать их, — прошептал Танис, когда они остановились отдохнуть у покрытого травой входа. Флинт оторвал взгляд от крутого обрыва справа от себя и кивнул, соглашаясь. Они возобновили прогулку.

Тропинка, извиваясь, начала подниматься вверх, и тут и там Флинт видел искривленные деревья и кучки гранита. Они подошли к развилке. Дорожка становилась круче, и вскоре Танис с гномом тяжело задышали.

В этот момент они услышали шаги впереди и спрятались за гранитной глыбой. Флинт следил, как две фигуры прошли мимо, направляясь обратно в Квалиност.

— Охранники Гилтанаса, — прошептал Танис, когда оказались вне слышимости. Гном с Полуэльфом удвоили свои усилия, так как Гилтанас теперь был без охраны.

Наконец, деревья стали тоньше, и на земле появилось больше разбросанных гранитных валунов. Флинт знал, что каменистая вершина уже близко.

— Слушай! — прошептал Танис.

В отдалении набирал высоту чистый тенор, напевая слова, столь же древние, как камни вдоль одного из краев тропинки.

— Песня Гилтанаса, — пояснил Полуэльф. — Он просит духов деревьев и земли защитить Портиоса и сопровождать его на протяжении жизни. Вот почему Гилтанас безоружен во время этого дежурства. Так он демонстрирует духам леса, что доверяет им.

Песнь эхом отдавалась в ущелье и заставила гнома поежиться.