«Родственные души» и другие рассказы

Подошел к домику и услышал молитву — инок молится. Постучал в окно тихонько — чтобы не испугать человека. После стука инок замолчал, потом из-за двери послышалось:

— Читай молитву!

Отец Савватий с готовностью прочитал:

— Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас!

За дверью помолчали. Потом инок спросил:

— Ты кто?

— Я Савватий. А ты?

— А я Герман.

После этого краткого диалога снова наступило полное молчание. Отцу Савватию стало смешно — надо же было так совпасть именами! Но смеяться было рано: судя по затянувшемуся молчанию инока, он принял незваного гостя за привидение или вражье искушение, и возможность ночлега для него с каждой минутой молчания хозяина становилась все призрачней.

Наконец инок заговорил снова. Скомандовал:

— Читай «Богородице Дево, радуйся!»

Отец Савватий прочитал. Еще минута томительного ожидания, и дверь наконец открылась. Познакомились. Инок Герман занимался огородом, жил один, молился.

После короткого разговора предложил отцу Савватию:

— Если хочешь, сходи в храм, почитай акафист Богородице. Там есть аналой, свечи. Помолись.

Почему отец Герман отправил уставшего гостя в холодный храм? Может, все еще сомневался — не искушение ли это? Кто знает... Но отец Савватий принял его предложение за послушание. Инок Герман здесь за старшего, начальник скита... Да и разве он сам отдыхать сюда пришел?! Разве не хотел почувствовать духом своего небесного покровителя?! Тот уж точно особо не отдыхал, не нежился — молился.

Получив вместо напутствия коробок со спичками, отец Савватий вышел из натопленной кельи на улицу. Подумал про себя: это мне экзамен такой.

Пока разговаривали — стало совсем темно, хоть глаз выколи. Ночь, развалины. В темноте виден лишь силуэт храма. Пошел к нему через кочки, камни, наощупь нашел и открыл скрипучую железную дверь — и шагнул в полный мрак. В коробке оказалось совсем мало спичек. Зажег одну — увидел в глубине храма аналой. Пока дошел до аналоя, спотыкаясь о доски, палки, кирпичи, — истратил почти все спички. Вместо свечей нашел один огарок, которого едва хватило на акафист.

Вот так его и настигло искушение в пустом холодном храме.

Глубоко вздохнул и горячо помолился Пресвятой Богородице и преподобному Савватию Соловецкому. Затем присел на корточки — нужно расслабиться, успокоиться, немного передохнуть.

Закрыв глаза, вспомнил дорогу сюда: подворье, отец Симеон, катер «Печак», чудесная печка в келье монастыря, белый, голубой мох, лисичка... Вроде даже немного задремал полусидя — минуты на три впал в тонкий сон.

Очнулся быстро. Встал, вздохнул, облокотился на стенку, поправляя куртку, — и стена вдруг открылась! Все это время он сидел рядом с дверью! Вышел и оказался на улице. Возблагодарил Господа, Божию Матерь, преподобного Савватия. Почувствовал радость — исполнил послушание отца Германа, прочитал акафист.

Подумал, что пережитое искушение было нужно. Будто преподобный Савватий сказал ему: «Ведь ты хотел этого, мечтал побывать там, где я жил, где подвизался, — вот ты и побывал. Испытал искушения и страхования, немного подобные моим».

Счастливый, вернулся в теплую келью. Хозяин постелил в углу, и уставший гость сразу отключился.

Когда утром вышел на улицу, все показалось совершенно в ином свете. Красиво, просто, совершенно не страшно, ничего драматического, как это казалось ночью. И совсем не трудной теперь представлялась одинокая молитва в ночном пустом храме.

Отец Герман показал ему место, где была келья преподобного Савватия, дал доски — такие хорошие дубовые доски, и он сколотил небольшой крест. Ножиком аккуратно, старательно вырезал: «Преподобному Савватию от грешного игумена Савватия» — и осторожно прикрутил крест проволокой к березе.

Поблагодарил отца Германа за приют и, счастливый, пошел обратно в монастырь.

Соловецкий преподобный принял его, вел, показал, как жил... И эта поездка была милостью Божией и небесным уроком от его духовного покровителя. Когда его, иерея Сергия, постригали с именем преподобного Савватия, ему очень хотелось почувствовать

своего святого духовно — кто он, как подвизался, как молился. Но преподобный был пустынником, житие его записано очень кратко, жизнь и подвиги — тайна.

И когда отец Савватий сходил в скит и пережил искушения, испытал страхования, сомнения, молился и обрел помощь в искушениях — его небесный покровитель приоткрылся ему, он почувствовал его сердцем.

Почувствовал, каким тихим, скромным был преподобный Савватий, Соловецкий чудотворец. Немногоглаголивый старец, он имел глубокую веру и редкое мужество. Имел дар слез. Молился за весь мир. В те суровые времена какую нужно было иметь веру, чтобы выжить на Соловках! А он там жил. Преподобный учил всему, что имел сам, — учил не бояться, верить, уповать, молиться, — и отец Савватий нашел отклик этим небесным урокам в своем сердце.

Когда он еще раз приехал на Соловки через два года, снова пришел в скит, и отец Герман отдал ему назад его крест — он был уже постаревший, потемневший от ветров и зим и выглядел так, будто он старинный. Отец Герман сказал: