Роджер Крук

применение силы необходимо, не должны приниматься кем-то индивидуально; они

могут приниматься только лидерами нации.

Во-вторых, некоторые христиане верят, что их посвящение Христу запрещает

любое участие в вооруженном конфликте. В 1930-х годах некоторые христиане

приняли пацифизм в качестве стратегии достижения мира без войны. Однако

большинство современных пацифистов видит отказ участвовать в войне не как

стратегию достижения мира, а как Божий замысел для жизни людей. Они являются

пацифистами не для того, чтобы добиться мира, а исходя из благодарного послушания

любящему Богу. Они знают о прогрессирующем зле в мире и предпринимают какие-то

действия, чтобы его преодолеть. Они видят существующую дискриминацию, насилие и

опасность того, что в любой момент народы могут прибегнуть к силе для достижения

своих целей: добрых или злых. Тем не менее они верят, что преданность Христу

требует от них любить, а не ненавидеть, и что война никогда не может быть

выражением любви.

В-третьих, некоторые христиане верят, что война порой является меньшим из

двух зол. Осознавая весь ужас войны, они также понимают, что неспособность

противостоять злым правителям в определенный момент может привести к еще

худшим последствиям, чем война. Термин, который помогает охарактеризовать такой

подход, — «участие в агонии». Люди, придерживающиеся такого подхода, верят, что их

ответственность состоит в том, чтобы не оказывать своему правительству безусловной

поддержки, но самостоятельно оценивать ситуацию и поддерживать правительство в

тех войнах, которые, по их мнению, являются неизбежными. Конечно, это достаточно

близко к концепции «справедливой войны». В книге «Война и совесть в Америке»,

написанной во время войны во Вьетнаме, когда наша нация разделилась по вопросу

нравственности участия в войне, Эдвард ЛеРой Лонг охарактеризовал этот взгляд

следующим образом:

A. «Этот взгляд верит, что, хотя война никогда не может быть

актом справедливости, она иногда может быть необходимой,

чтобы предупредить еще большее зло, которое произойдет, если

позволить нравственно порочной силе получить политическое

господство» (с. 41).

Б. «Участие в агонии» настаивает на том, что войну нужно вести с

осторожностью и в ней нельзя давать места мести и ненависти

к врагу» (с. 44).

B. «Военная победа, будучи необходимой, является негативным

достижением, расчищающим путь для последующих

политических и социальных программ, которые должны заново

установить разумную справедливость и порядок» (с 45).

Г. «И последнее, «участие в агонии» признает право и привилегию на

осознанное сопротивление войне, хотя не соглашается с теми

христианами, которые придерживаются такого вида

сопротивления» (с. 46).

ХРИСТИАНСТВО И СОВРЕМЕННАЯ ВОЙНА

Создание ядерного оружия привнесло новый фактор в вопрос о войне, и

создание химического и биологического оружия значительно усилило возможность

массового поражения. В предисловии к книге Пола Рэмзи Джон Халлоуэлл написал в

191

1961 году: «Мы должны понять не только тот факт, что вся цивилизованная жизнь на

этой планете может прерваться, но и тот факт, что это возможно в результате

человеческих решений и поступков» («Война и христианская совесть», с. vii). Через

двадцать пять лет Джозеф Най начал свою книгу «Ядерная этика» словами:

«Возможность ядерной войны ужасает. Она приводит нас не только к

встрече со смертью, но и к разрушению цивилизации, которая придает

смысл нашей жизни. Она даже может уничтожить нас как вид. Нет другого

такого прецедента, как теперешний, когда ядерное оружие ставит вопрос

перед нашей физической и моральной жизнью» (с. ix).

Традиционная христианская эсхатология, как говорит Гордон Кауфман,

построена на идее прекращения истории в результате Божьего наивысшего деяния,

которого мы можем с надеждой ожидать. Но теперь оказывается, что конец истории

может стать нашим собственным выбором, не Божьим, и это будет означать не