Рокировка по длинному пути

— Просто я достаточно умен и трезво оцениваю свои возможности и перспективы. Это война, Гермиона, а на войне требуются солдаты, ведь генералы всегда в наличии — они сидят в защищенном штабе и передвигают флажки на карте. К счастью, я не солдат. Все знают, что у меня активный дар поиска, так почему бы не использовать его, чтобы найти и уничтожить стаю Сивого, например? Я даже сам пока не знаю своих возможностей. Может, таким образом можно и логово Лорда найти? А ты — у тебя прекрасная память и талант к вычислениям. Так сиди на Гриммо и просчитывай риски. Зачаровывай охранные чары на домах тех, кого нужно спрятать. Определяй даты, рассчитывай слабые точки в охранном контуре врага, координаты для перемещения группы захвата — близнецы вон, порт-ключи для своих приколов влегкую зачаровывают, а Моуди ничего лучше метлы не придумал. Думаешь, кому-то сдались наши сильные стороны? Мы для таких, как Дамблдор и Моуди, пушечное мясо, вот нас и включили в такую операцию, где не требуется особых знаний и умений, потому что мы все равно не сможем оказать достойный отпор. Иначе они бы отправили туда боевиков, чтобы уничтожить как можно больше пожирательских мразей, если те нападут — ведь они, в отличие от нас, будут бить на поражение.

— Да как ты смеешь, Рон?! Дамблдор победил Грин-де-Вальда, — кинулась защищать своего кумира Гермиона. — Участвовал в первой магической и имеет опыт борьбы с Лордом. Значит, он знает, как будет правильнее противостоять ему теперь. Ты сам признал, что не смыслишь в военных делах, и значит, не можешь знать его мотивов. В отличие от тебя, Дамблдор точно знает, как будет правильнее.

— Да ты что? — откровенно рассмеялся я. — Ну-ну… И знаешь, Гермиона, тут я не спорю: Дамблдор — единственный, кто видит всю картину целиком — ведь это он всё рассчитал и придумал план, а все остальные точно ему следуют, не задавая вопросов, ибо свято верят в то, что Великий Светлый Волшебник делает все для их общего блага. Только вот Великого Волшебника интересует только конечный результат — уничтожить зло в лице Лорда, а на человеческие ресурсы — плевать, ведь всегда на каждого убитого недоучку найдется новый и послушный новобранец, полный дурного патриотизма. И если ты вспомнишь наш разговор на третьем курсе после операции в Министерстве — его окончательный план — дать Гарри сдохнуть. Даже не сражаться, а просто добровольно покончить с собой.

— Но ведь он думает, что в Гарри часть Лорда, — упрямо возразила Гермиона. — Ты же сам настоял не рассказывать ему.

— Зачем? Чтобы он за столько лет еще что позаковыристей придумал? И что это, в сущности, меняет? Разве сейчас в Гарри крестраж есть? — пренебрежительно фыркнул я. — Он бы все равно для Гарри и пальцем не пошевелил — ждал, когда пророчество свершится. Просто Дамблдор слишком щепетилен, чтобы использовать что-либо, в его понимании, темное, даже для спасения жизни, и он не пожелал вытащить часть Лорда из Гарри. Это же так символично — тьма и зло уничтожат сами себя, убившись о свет и жертвенность… А вот я оказался не настолько щепетилен, чтобы лишить друга шанса избежать смерти. Потому что думаю о самом Гарри, а не о всеобщем воображаемом благе. В моем понимании, Гермиона, всеобщее благо состоит из счастливой и спокойной жизни каждого, а не смерти каждого ради этого мифического блага.

— Кстати, Рон, — перебил возможные возражения Гермионы Гарри. — Это правда, что вся эта заваруха из-за того, что ты вчера отказался участвовать в операции, сказав, что не хочешь рисковать ради меня? Ты действительно реально хотел на меня забить? Не то чтобы я был с тобой не согласен или хотел, чтобы все рисковали ради меня одного, да и план точно был идиотским… Но, черт возьми, мы же друзья, разве нет? Тогда почему все согласились, а ты…

Я бросил внимательный взгляд на Гермиону. Ей хватило совести покраснеть и опустить глаза. Значит, вот как…

— Да, это правда, Гарри, — спокойно ответил я. — Я запретил Моуди рисковать моей семьей в подобного рода планах, и потребовал его пересмотреть. Ты меня знаешь — я всегда рядом и прикрою тебе спину. Но семья всегда выше войны.

— Понятно… — неопределенно пробормотал Гарри и нервно взлохматил волосы, пряча глаза. — Что же… Я рад, что мы все прояснили.

— Вообще-то, ты не понял. Ты тоже моя семья, Гарри, — грустно усмехнулся я, — и Гермиона. Конечно, тебя бы страховали лучше нас, но ты рисковал не меньше нашего. Да и как бы ты себя чувствовал, если бы кто-то из нас погиб? Гермиона? Джордж? Тонкс? Подумай… Я отказался не потому, что предал или мне плевать, а ради нас всех.

— Тогда я не понимаю, — возмущенно вскинулся Гарри и вскочил, нервно меряя шагами коврик у камина. Потом резко повернулся к нам. — Почему они придумали такой дурацкий план? Ведь понятно, что он очень опасен.

— Я выскажу свои соображения, если вам интересно. И вы поклянетесь молчать, — прикинув риски, ответил я.

— Ты же знаешь, что можешь на нас положиться, — укорил Гарри, переглянувшись с Гермионой.