Роковая одержимость

Покинув балкон, я вошел в дверь, соединяющую две комнаты. Поппи лежала под одеялом, переодевшись в черную майку. Как и предполагалось, она крепко спала в обнимку с Нилом. Мне до боли хотелось вернуться в кровать и обнимать ее несколько часов, однако с этим нужно было подождать.

Я порылся в ящике стола Поппи, но не нашел того, что искал. Тогда обыскал ящик ее прикроватной тумбочки и обнаружил там противозачаточные таблетки. Я вытащил упаковку и спрятал себе в карман.

Затем сделал селфи с Поппи и Нилом, крепко спящими на кровати, убедившись, что ее рабочий стол виден на заднем плане. Прежде чем отправить ей фото, я взял ее телефон, ввел PIN-код и поиграл с настройками. Из меня вырвался смех, когда я увидел, что она сохранила мой номер как Плохие новости.

Оторвав себя от кровати, я направился к столу Поппи. Пора было приступать к следующей части плана. Я надеялся облегчить процесс нашего соединения для Поппи, но ее бабушка не оставила мне выбора, пустив Париса в этот дом. Ублюдок вернулся после моего вмешательства и после того, как Поппи ему отказала. Игры в перехват больше не хватало. Ее мать устраивала слишком много мероприятий для их сплоченной общины, запрещая вход посторонним. Если не Парис, кто-то из других избранников ее семьи заменит его, и, к сожалению, это буду не я. Я никогда не стану вариантом для них по причинам, которые назвал Парис, и это не оставляло мне выбора.

Никогда больше ублюдки не получат доступ к тому, что принадлежит мне, потому что это последняя ночь Поппи в этом доме.

Тщательно обдумав всё, я открыл рамку на ее столе и достал фотографию Поппи с родителями, выглядящими приторно счастливыми. Это было последнее уцелевшее воспоминание об их ежегодных каникулах. Забрав фотографию, я не испытал радости, но мне пришлось подлить бензина в огонь, чтобы разжечь гнев Поппи. Это нарушит сдержанность, которую она проявляла по отношению к Зейну и Пии.

Осторожно, чтобы не помять старую фотографию, я выскользнул из комнаты Поппи, бросив последний взгляд на свой покой.

Еще одна ночь.

Глава 19

Поппи

Было пять утра, когда я проснулась от детского крика и увидела сообщение от Дэймона.

Дэймон: С Парисом всё улажено. Не хотел будить никого из вас. Спокойной ночи.

Он прикрепил селфи со мной и Нилом, мирно спящими на кровати.

Я была человеком привычки. Каждое утро я просыпалась в пять часов на пробежку, после которой следовала часовая медитация, разбор электронной почты и обзор портфеля акций. Каждый вечер я читала перед сном и засыпала ровно в полночь. Прошлой ночью я впервые сделала исключение в свое графике сна.

Дэймон Максвелл обладал компрометирующей информацией обо мне. Он мог разрушить все, к чему я стремилась, и превратить мое будущее в пепел, если бы ему того захотелось. Надвигающаяся угроза должна была разрывать меня на части, но не это не давало мне уснуть.

Я планировала разобраться с Парисом без участия Дэймона, но он не оставил места для споров. Последнее, чего я хотела, это вовлекать Дэймона. Он был лицом гуманитарной кампании и мог потерять доверие, проявив агрессию из-за кратковременной ошибки в суждениях. Небывалая ярость в глазах Дэймона вынудила меня бороться со сном. Я проиграла битву.

После того, как родители Нила забрали его, я отправилась на свою ежедневную пробежку, приняла душ и надела шорты и майку. Час медитации не смог привести мой разум в порядок. Как Дэймону удалось решить проблему? Вряд ли Париса усмирили его вдохновляющие слова о мире.

Я подождала до восьми утра, посчитав, что это самое раннее время, подходящее для звонков, прежде чем набрать номер Дэймона. Или другие считали нормальным звонить только после девяти?

У меня не было возможности передумать. Дэймон взял трубку до окончания первого гудка, в его голосе звучало такое же удивление из-за моего звонка, какое испытывала я сама.

— Поппи?

— Да. Привет.

Я звучала неестественно. Телефонные звонки были обычным средством общения в обществе, однако я редко принимала в них участие. В очередной раз, я не узнавала себя там, где речь шла о Дэймоне.

— Привет. Рад, что ты позвонила. — Его грубый голос звучал по телефону более хрипло, а гравийный тон оставлял после себя необычное электричество. — Жаль, что пришлось уйти прошлой ночью, не попрощавшись, но я не хотел тебя будить.

Разумеется, не хотел. Дэймон не стал отчитывать меня за похищение Париса. Вместо этого он беспокоился о моем здоровом сне.

Я прочистила горло.

— Что случилось с Парисом?

Легкое настроение Дэймона испарилось.

— Он больше не будет проблемой.

Мой скептицизм поставил под сомнение легкую победу.

— Парис вот так просто согласился не вызывать полицию?

— У него нет выбора. В противном случае его обвинят в домогательстве.

— Домогательстве?