Роковая тайна сестер Бронте

Энн все еще стояла на месте, оторопев… на этот раз уже от неизъяснимого трепетного восторга, тотчас наполнившего все ее существо. Маленькая хитрость Эмили удалась на славу.

— Вы, кажется, чем-то взволнованы? Да что с вами? — голос стал уже встревоженным. — Вы вся дрожите.

Энн сделала над собой невероятное усилие и, обернувшись, робко промолвила:

— Прошу прошения, мистер Уэйтмен. У нас беда.

— Вот как? — Уильям Уэйтмен насторожился. — Позвольте узнать, какая же?

— Наш Кипер… Вы помните? Эмили его упустила… Он сбежал… Я должна помочь ей поймать его! Вы позволите?

— О, похоже, в этом нет надобности! Взгляните! — молодой человек кивнул в сторону придорожного холма, у подножия которого стояла Эмили, с некой неприступной величественностью держа на поводке своего норовистого питомца. В эту минуту она казалась поразительно прекрасной: длинное зеленое платье мягко обрисовывало ее стройную фигуру, горделивый силуэт которой выделялся на фоне холма, а многочисленные струящиеся завитки блестящих темных локонов дико развивались на ветру. Лица Эмили из-за достаточно солидного расстояния, отдаляющего ее от сестры и юного викария, не было видно, но во всем ее облике отчетливо запечатлелось некое непостижимое умиротворение. Впрочем, едва ли данный эпитет способен охарактеризовать истинное состояние молодой особы, в чьей натуре был заложен неиссякаемый источник вечной борьбы… Прелестная и суровая, величественная и одинокая отшельница-горянка.

Энн невольно позавидовала восхитительной красоте сестры и в то же время искренне порадовалась, что досадное недоразумение со щенком разрешилось благополучно. Конечно, ей даже в голову не могло прийти, что все было подстроено специально, с целью создать ей соответствующие условия для удобства рандеву с мистером Уэйтменом.

— Слава Богу! — сказала Энн, облегченно вздохнув. — Слава Богу, что он нашелся! Моя сестра так привязана к этому щенку! Думаю, она не пережила бы разлуки с ним, да и я тоже… Но, прошу простить меня, мистер Уэйтмен. Мы с Эмили как раз совершали прогулку, я должна сейчас же вернуться к сестре.

— И оставить меня в благословенном одиночестве? Вы не находите, что в таком случае поступаете со мною слишком жестоко? — вопросил молодой человек самым серьезным тоном, взглянув девушке прямо в глаза, что заставило ее невольно покраснеть от смущения. — Во всяком случае, — продолжал он невозмутимо, — мне было бы очень грустно лишиться вашего общества именно сейчас… А, кроме того, похоже, ваша сестра вас покинула; взгляните, она направляется совсем в другую сторону и ваш Кипер с нею. Видно, они про вас забыли, так к чему нарушать столь мирную идиллию?

Энн стояла в растерянности и молчала, устремив свой взор на Эмили и Кипера, которые и вправду величественно удалялись в глубину бесконечной суровой гряды холмов, плотным кольцом окружавших эту заповедную местность.

— Вы и в самом деле так сильно расстроились из-за вашей собачонки, мисс Бронте?

— Да, конечно! — ответила Энн с такой неистовой горячностью, о которой тотчас пожалела.

— В таком случае, быть может, хотя бы это принесет вам какое-то утешение? — Уильям Уэйтмен достал из-за пазухи несколько чудесных первоцветов и галантно вручил девушке.

— Бог мой! — невольно вырвалось у Энн. — Первоцветы! Мои любимые! Но как вы догадались?

— Я наводил справки о ваших вкусах, — весело рассмеявшись, сказал Уильям Уэйтмен.

— Никогда бы не подумала, что вы можете помышлять обо мне хоть минуту, — тихо ответила пасторская дочь.

— Говоря серьезно, сам я предпочитаю эти цветы всем остальным. А коль скоро я заметил, что наши вкусы и мнения во многом совпадают, то мог надеяться, что так случится и на этот раз, — пояснил молодой викарий, — и, судя по всему, я не ошибся. Кстати, я много наслышан о ваших художественных и музыкальных дарованиях. Не окажете ли вы любезность позволить мне послушать вас и посмотреть ваши рисунки?

— Но кто сказал вам об этом?

— Ваши сестры, конечно.

— Я так и думала! Они всегда неизмеримо преувеличивают мои способности. А между тем я и вполовину не такая искусная художница, как Шарлотта, и вполовину не столь утонченная музыкантша, как Эмили Джейн. Несомненно, вы получите гораздо большее удовольствие от их мастерства, нежели от моего невежества.

— Ваша скромность, бесспорно, делает вам честь, молодая леди. Однако я настаиваю на своей просьбе. Позвольте вас заверить, что я отнюдь не знаток ни в музыке, ни в рисовании и получаю эстетическое наслаждение от всего, что так или иначе радует взор и слух.

— Боже правый! — словно внезапно очнувшись от непреодолимого наваждения, воскликнула Энн. — Прошу прошения, мистер Уэйтмен, я была так сильно поражена вашим неожиданным подарком, что позабыла даже поблагодарить вас за него!