roman_dich_pesni_s_temnoy_storony

Он исследовал ладонь, и пришёл в ужас: злополучная бритва как—то нежно и безболезненно (боль пришла только сейчас), нежно и безболезненно не просто рассекла кожу, но и повредила мышцы, и ослепительно белая кость про­свечивала теперь сквозь окровавленную рану. Кровь из ладони текла, не пере­ставая, видимо, задет был какой-то сосуд. Кинувшись к добротной, обитой оцинкованным железом двери, он здоровой рукой забарабанил в неё, закричал

во всё горло, но никто не отозвался.

35

... «Маленький, что же я сделала, теперь себя, себя... нет, не могу...Аа-хрх!...»...

... «К сожалению, прежнюю внешность вам никто уже не вернёт... Ну-ну, не плачьте... Сестра, у неё истерика... Шарахаются невесть где в поисках при­ключений, а потом...»

... «И тогда этот гондон мне бритвой по глазам, сука такая, я повернуть­ся-то успел, потому правый на месте, а так бы вообще пиз..ц!... Ладно, нали­вай...»

Голоса жертв бритвы бились в его мозгу, он в исступлении колотился и уже изувеченной, разбитой в кровь второй рукой, и всем телом в равнодушную дверь душевой, пока не сполз на пол в изнеможении. Ручеёк крови тянулся по кафелю от зияющей раны на руке к тому месту, где лежала раскрытая бритва, а она словно впитывала эту кровь.

* * *

— Да, интересный результат, коллега!

— Ещё один. Забавно, — переговаривались двое у монитора видеона­блюдения, глядя на неподвижное тело в душевой и прихлёбывая кофе. — Ещё есть добровольцы?

— Звонила одна девчушка, молодая совсем по голосу, говорит, что уже восемнадцать.

— Так пускай приходит, в чём проблем-то?

— Слушайте, — один из них закурил, — а вам их не жаль?

— А вам? — вопросом на вопрос ответил собеседник.

— Мне... У нас кофе ещё остался?

— На здоровье! Коньячку капнуть?..

Нина.

36

«Ты нужна... ты великая... сможешь... помнишь, как ты стонала... нет... она не шлюха... свободная женщина... заслуживает...»

Нина открыла глаза. Ночь непроглядная. Голоса в голове постепенно сли­вались в неразборчивый гул. Где-то под потолком закрутился разноцветный многогранник и зазвучал каприс Паганини: гнусаво, скрипка немилосердно фальшивила, вдобавок расстроена. Её старший, Артём, сказал бы: «Пилит мозг».

«Ох, сынок, надо что-то с тобой делать. Ты в таком возрасте взрывоопас­ном...»

Вспомнилось: с неделю назад Нина застала его подглядывающим за ней в ванной. Вернее, не застала — просто ощутила, что четырнадцатилетний Артём подглядывает в щёлку и похотливо улыбается, видя голой родную мать! Нина очень любит мыться, утром и вечером. В выходные иногда по нескольку раз за день. И тогда вот: только намылилась погуще, подставила бок под тугую струю из душа, ощущение, что за ней наблюдают. А Нина очень подозрительна, и тут как пружина в ней развернулась.

Быстро накинула халатик, ринулась к двери ванной, а за ней никого. Негодник успел бесшумно скрыться. Нина тогда вернулась в ванную, сняла шланг со стиральной машины, и кинулась в комнату сыновей. И новая волна ярости накрыла её. Артём спокойно сидел за компьютером... Бессовестный! Миновав младшего, Виталика, возящегося со своими машинками, Нина мед­ленно подошла к старшему чаду. Сын поднял на неё глаза, улыбнулся лицемер­но, и тут же шланг обрушился на него. Виталька истошно заревел. Артём толь­ко повторял: «Мама, за что?», пока на шум не прибежал из соседней комнаты муж и не отобрал шланг. Артём зря клялся, что играл на компе всё это время, и ревущий Виталька напрасно подтверждал его алиби. Старший был отлучён на месяц от компа за вуайеризм, младшему тоже досталось, чтоб не врал. Пороки в детях нужно пресекать на корню, кому, как не ей это знать!..

37

Нина недовольно потрясла головой. Звуки исчезли, воспоминания тоже. Коля, муж, храпел рядом — необъятное пузо, вонь пива и пота. В кресле напро­тив их постели развалился недавний посетитель, тот, со странной головой.

— Что вы здесь делаете? — возмущению Нины не было предела.

Прошедшим днём этот субъект навестил её на работе, в страховой конто­ре. Втиснулся в маленький кабинет, распространяя смрад пота. Нина ничуть не удивилась, поморщилась лишь... Ох уж эти мужики! Ведь элементарная гигие­на... И кругом дезодорантов тьма, а они...

— От чего страховаться будем?

— От тебя! — пришедший весело глянул на неё.

Сумасшедший, что ли? Нина недоуменно посмотрела на посетителя: ху­дощавый парень с копной рыжих волос и ироничным взглядом зелёных глаз. Буйная рыжая шевелюра шевельнулась, из неё глянули ещё два глаза, синих и тоже смеющихся, и уставились на Нину. Левый задорно подмигнул.

— Ну, и что всё это значит? — спросила Нина, имея в виду и его абсурд­ный вопрос, и эти штучки-дрючки с глазами.

— Да зае...ла ты! — разулыбался посетитель. — Знаешь, чем?

— И чем же? — Нина по инерции поинтересовалась.

— А то сама не знаешь? Давай, составляй договор!