roman_dich_pesni_s_temnoy_storony

Они перешли в другой дом, настоящую избушку, перекошенную всю. Са­ня распахнул дверь, потревоженные мухи загудели в полумраке, заколотились в оконные стёкла со звоном. Он посветил внутри своим фонариком—телефоном, присвистнул, увидев иконы в «красном» углу. В луч попал сундук, на котором кто—то лежал, прикрытый байковым одеялом.

—Толян, притаракань сумку из машины, «доски» уложим. Да, и лопаты заодно из багажника выгрузи, скоро уже. А мы тут...

Александр сдёрнул одеяло с лежащего на сундуке — морщинистое лицо, разбухшее тело, запах разложения... Старуха видимо умерла или от голода, или же сердечко старое не выдержало, мало ли... Он шумно сглотнул.

— Во, блин, и ходить далеко не надо, лепота-а-а! — Сеня протянул паль­

то Александру, тот набросил его на старуху, тщательно запеленал свою покла­

жу и подхватил на плечо. Сеня бросился к выходу придержать двери. Высокий

Александр в полутьме, не видя притолоки, задел об неё головой и выругался.

44

Толик принёс сумку, Сеня, передав ему фонарик, поднялся на цыпочки и при­нялся аккуратно снимать иконы с треугольной полочки «красного угла».

Наконец они вышли из старухиного домика. Александр, пыхтя, ждал их у машины, драповый свёрток не спуская с плеча.

— Ну, вы там чего так долго? Вспотел аж!

— Ладно тебе, своя ноша не тянет, как говорится! — Сеня аккуратно по­

ставил сумку с иконами на заднее сиденье, — лопаты нам не понадобятся уже,

начальную еду добыли. Давай понесу до кладбища, — он принял у Александра

с плеча на плечо укутанный в пальто труп.

— Толян, вперёд иди!

Тот, подсвечивая путь фонариком, двинулся вперёд, друзья следом.

III

Путь на кладбище лежал через рощицу. Небо безлунное, в аккурат к но­волунию подгадали, только звёзды поблёскивают холодны, как... И ковш Большой Медведицы низко навис, так и кажется, зачерпнёт сейчас из бездны небесной тьму вперемешку с мелкими звёздочками и опрокинет на землю стру­ящимся потоком. В темноте заухал, было, филин, ответом ему был дружный свист весёлой троицы, и испуганный филин, где-то неподалёку примостивший­ся, слышно было, захлопал крыльями, улетая прочь.

Толик пнул чудом сохранившуюся, держащуюся на соплях, что называет­ся, калитку кладбища, сколоченную из штакетин, и первым прошёл по хруст­нувшим дощечкам. Уже пыхтящий от усталости Сеня и Александр пошли за ним. Они разыскали почти чистое место на середине кладбища, чья-то видимо очень древняя, ушедшая в землю могилка с полусгнившим крестом. Александр аккуратно спустил с плеча свёрток с трупом старухи прямо на могилу, развер­нул драповое пальто, откуда-то вылетела пара мух и, жужжа, унеслась во тьму. На левой щеке старухи было, видимо, трупное пятно, сейчас это место прова-

45

лилось, и отверстие кишело личинками мух, мелкие червячки вползали и вы­ползали из него, подползали к приоткрытому рту и проваливались туда. Алек­сандр извлёк из кармана армейский нож и принялся срезать остатки одежды на трупе. Сеня с лёгкостью выдернул из земли крест и вновь воткнул, но уже вер­шиной вниз. С основания креста сыпанули комочки земли.

— Ну что, готовы все? Эх, очки надо было в машине оставить, хоть воз­

вращайся!

Александр хмыкнул:

— «Доски» продадим — новые купишь!

— Думаешь, ценные? Хм, старые вообще-то...

Сеня перекрестился как—то странно: живот, лоб, левое плечо, затем пра­вое. И забормотал:

Ветхое порожденье Ночи-матушки, Древнее порожденье Мары-матушки Любимое порожденье Смерти-матушки — Червь!

(Александр и Толик хором вторили: «Червь!»)

Червь неумирающий,

Червь ненасытный

Червь, кости очищающий

Приди и вселися в ны

И избави ны

От всякия покровы человеческия!

(Александр и Толик повторяли слова нестройно)

Время же червю шесть часов

И поработаем мы с червём на благо его

Да будет присутствие ЕГО в нас!

46

Сеня приумолк, чуть закрыв глаза, только очки поблёскивали при свете фонарика. Потом бросил Александру:

— Ладно, начинай, что ли?

Александр вырезал из старухиной вялой плоти три ломтя подгнивающего мяса, дал Сене и Толику по одному, и жадно зачавкал своим. Сеня аккуратно откусил, покатал во рту, явно наслаждаясь вкусом. Толик ел не торопясь, мел­кими кусочками. Первым начал совершать превращение Сеня: глаза засвети­лись красным, тело принялось, словно расти, удлиняться, он замотал головой, отбрасывая ненужные теперь очки, поднялся. Кожа на лице заходила ходуном, и сквозь лопающийся рот из тела того, что когда-то было человеком, начала протискиваться голова огромного червя. Через несколько минут мерзкая коль­чатая тварь добрых двух метров длиной и толщиной с пивной бочонок пополз­ла по кладбищу. Следом преобразились в подобные существа и его спутники.

Тела червей внедрились в кладбищенскую землю, скрываясь в ней и вновь появляясь на поверхности, вминая в землю надгробные кресты, отыски­вая и пожирая куски полусгнившей мёртвой плоти... Уже через час кладбище было всё изрыто воронками, как после бомбёжки.

IV