Роман о Розах

Она окончательно скинула шубку, опустилась вниз и схватилась за ширинку моих джинсов. Похоже, в этом деле она была совсем не дебютанткой, так как я даже не успел сообразить, что произошло. Джинсы мои уже были спущены до колен, и она схватилась за трусы.

– Ты ненормальная, встань! – прошипел я, еле справляясь с пьяной Любочкой.

Я решил пойти другим путём, но моя принципиальность потихоньку начала отходить на второй план, а вот возбуждение нарастало с каждой секундой. Кое-как справившись с неугомонной Любочкой, я натянул джинсы.

– Тебе понравится, – обиженно пищала она, но перестала сопротивляться.

– Знаю, знаю. Пошли, – я кое-как подхватил её на руки, прошёл в комнату и уложил на диван. Она оказалась не такой лёгкой.

– Если бы ты знал, как мне надоел этот старый гриб, – продолжала она причитать. – Если бы не его связи и деньги, никогда бы такого не подпустила к себе. Все мужики – уроды! Ненавижу! Костя, ты такой красивый, ты должен быть со мной, хотя бы разок. Тебе понравится. Ты нежный, милый, я хочу отдаться тебе. Разве я не подхожу? Один только разок… Не отказывай мне. Господи, как ты красив… Какие бы были красивые дети…

– Лежи, я сейчас уберу разбитую бутылку.

Я оставил её одну бормочущую какую-то чушь и пошёл в коридор, убрать осколки и затереть вино. На это у меня ушло минуты три, не больше, но когда я зашёл обратно, Любочка уже мирно похрапывала, отвернувшись к стене. Я не стал стягивать с неё сапоги, укрыл шубой и взялся за телефон. Найдя номер главрежа, я нажал кнопку, хотя догадывался, что я услышу от него в четвёртом часу ночи.

– Я что вам, дорогой, плохого сделал, что вы меня будите?

– Виктор Иванович, простите, ради Бога, но Люба… – я не успел договорить.

– Что? Эта кура всё-таки к тебе припёрлась? – голос главрежа приобрёл нотки ехидного негодования.

– Что мне с ней делать? Она спит.

– Пусть спит, – выпалил он.

– Но у меня с утра придёт жена.

– Тогда отправь её на такси. Я встречу.

– Я хотел, но она, ни в какую.

– Что ж ты, мне предлагаешь за ней ехать?

– Но она ваша жена, – я потихоньку начал закипать, хотя считаю себя вполне уравновешенным и спокойным, по крайней мере, среди нашей актёрской братии в театре.

– Да какая она жена, ты и сам всё прекрасно понимаешь. Она лишь украшение моей старости, которое я люблю.

– Простите, Виктор Иванович, но мне нет дела до ваших семейных передряг. Заберите её.

– Ладно, я сейчас сыну позвоню, пусть её привезёт. И… – он запнулся на миг, – надеюсь, ты завтра об этом забудешь. Как и не было.

Виктор Иванович бросил трубку, а я уселся ждать Андрея, сына главрежа и по совместительству заместитель директора. Пару раз он бывал у меня со своей женою, пару раз мы сидели здесь, когда отмечали удачные премьеры. Но в основном, я не любитель больших компаний и веселых гулянок. Даже по ранней молодости мне это не доставляло большого удовольствия, отчего мои друзья детства считали меня чуток неправильным.

Через полчаса сработал домофон. Вид у Андрея был впечатляющим и говорил сам за себя. Лицо было помято, глаза припухшими, куртка натянута на домашнюю футболку, да и с обувью он не заморачивался, так как приехал сюда в летних кроссовках.

– Где она? – тихо спросил он.

Я кивнул в сторону комнаты.

– Сколько же Виктор Иванович это терпеть будет? – поинтересовался я, скорее для проформы. – Она его позорит, и себя. Что с ней?

– Это я виноват, – выпалил Андрей и развернулся ко мне, ожидая логического вопроса. Но я молчал.

Он посмотрел на Любочку, взял в руки шубу и устало опустился в кресло, стоящее чуть поодаль.

– Если бы не я, всё бы было у неё иначе, – продолжил он и я понял, что ему надо выговориться.

– Прости, я не понимаю, о чём ты.

– Она сначала познакомилась со мной. Мы встречались полгода. Это уж потом, когда я отказался от неё и ребёнка, она назло мне, перекинулась на моего отца. Поделом и мне и ему заодно. Он потерял Людмилу Сергеевну, которая его просто боготворила. Старый дурак.

Андрей выдохнул и ещё раз взглянул на Любочку. Я продолжал молчать, считая все вопросы касающееся этой особы неуместными.

– Тебе принести воды?

– Есть выпить?

–Ты же за рулём.

– Плевать.

– Только наливка.

– Давай.

Я сходил на кухню, достал бутылку самодельной наливки, которую мне привёз друг с юга и налил стопку. Андрей залпом выпил и зажмурился. Может, потому что в наливке было сорок градусов, а может потому, что он так сдерживал себя. У каждого свои методы успокоиться, остановиться, утихомириться.

– Когда она мне сказала, что ждёт ребёнка, я взорвался, как ненормальный. Я такого ей наговорил, я так её оскорблял, что даже теперь, всё это вспоминая, тошнота подступает. Я был словно дьяволом укушенный. В мои планы не входило рушить свою семью, хотя я и любил Любку. И сейчас люблю. Я заставил её пойти на аборт. Она сделала аборт, а ей было нельзя. Куча каких-то болячек и резус отрицательный. Теперь она не может иметь детей.

Он поднял на меня глаза и протянул стопку.

– Ещё?

– Да.

Я принёс бутылку и налил ему ещё. Он снова быстро выпил, отбросил шубу и снял куртку.