Роман о Розах

– Ты не поймёшь меня. Про тебя в театре говорят, что ты слишком правильный, глупостей не делаешь, проблем себе не создаёшь, с бабами, как многие мужики, не связываешься. А я влюбился в неё, как малолетний идиот. И как идиот поступил. Боялся разрушить свою жизнь, разрушил её. После того, как она узнала, что у неё больше не будет детей, она поклялась мне, отравит мою жизнь. Я думал, она будет гадить мне через жену, а она разрушила семью отца. Людмила Сергеевна ушла, как только узнала про их связь. Отец сразу клюнул на Любку, тем более она не из актёрок, а он их на дух не переносит. Уже через три месяца они поженились. Ей хватило три месяца, чтобы обработать моего отца. И как! Отец ничего не знает, он думает, что ему просто сука попалась. А я не знаю, что делать и как дать ему понять, что он только повод для мщения. Я бы мог помочь ей, мог бы устроить её на работу, сделать карьеру, она же журналистка, но теперь ей это не нужно, вот и вытаскиваю её из разных злачных мест по просьбам отца. Костя, что я натворил? Что мне с этим всем делать?

Он встал и сам налил себе ещё стопку. Я продолжал молчать, так как, откровенно говоря, слов найти не мог, да и не знал, что можно сказать по этому поводу.

Как же мы легко даём всем и всему цену, в расчёте на увиденное, услышанное, перевранное, подстроенное и поданное так, что иной причины искать нет надобности. Мы видим, только то, что видим и это нас оправдывает. В конце концов, чужие жизни нас волнуют куда меньше, чем свои собственные, а уж если есть возможность позубоскалить, то людей хлебом не корми – дай поизвить. А собственно, чем я отличаюсь от всех? Я тоже только что думал о Любе именно так, как и все в театре, даже не задумываясь над причиной такового её поведения. Каждому есть в чём покаяться, придёт и мой черёд.

– Как же ты поедешь? Ты же выпил.

– Это ты не пьющий, а я ещё и не в таком состоянии гонял. Довезу и сдам с рук на руки.

– Но ведь ты что-то будешь делать?

– Нет, – он подошёл к дивану и легко подхватил её на руки. – Уже ничего не исправить. Сделаю что-нибудь, будет ещё хуже. Ладно, прости её.

Я распахнул перед ним дверь и засмотрелся, как он нёс своё сокровище на руках, медленно спускаясь по ступеням.

«Я хочу увидеть мою Розу. Она должна быть, я точно знаю. Ты мне её обещал, так дай мне её, иначе наш договор бессмыслен…»

С этими мыслями я лёг спать, забыв переодеться, забыв про Хрена, забыв про флэшки с текстами Буркова.

X

27 июня 2010 года.

– Мы не помешали? – раздался у нас за спинами звонкий голос.

Мы с Розой обернулись. Перед нами стоял мужчина, лет тридцати и совсем юная девушка, с распущенными чёрными волосами. Она была в странном сером холщёвом одеянии, с цыганской повязкой на бёдрах и босая. Мужчина был одет похоже, на нём так же была холщёвая свободная рубаха, подвязанная чёрным кушаком. Он стоял, чуть согнувшись, словно ему мешал очень тяжёлый мешок на спине, а лицо украшали несколько шрамов, но они его совсем не портили. Его даже, пусть и с натяжкой, можно было назвать симпатичным.

– О, нет, вы нам не помешали, – радостно произнёс я, жадно разглядывая эту странную, но очень красивую пару.

– Пойдёмте к нам, – улыбаясь, предложила Роза.

– Да, мы вас приглашаем, – повторил я и кивнул мужчине.

А вот и лошади, что исчезли, когда мы решили посетить с Розой вечный дом с голубой крышей. Эти красавицы медленно подошли к нам; лошадь Розы склонил одно колено перед ней, чтобы она смогла взобраться на него.

– Ну, вы с нами? – поинтересовалась Роза, усаживаясь в седле. – Луна ещё яркая и мы могли бы нескучно провести время.

– А когда придёт посланник? – пробасил мужчина и, прихрамывая, подошёл к своей подруге.

– Я думаю, это случится очень скоро, – Роза снова улыбнулась и изящно выставила на обозрение босую ножку.

Позади нас послышалось ржание и глухой стук топота копыт. Мы вчетвером обернулись и увидели ещё двух лошадей рыжей масти, при сёдлах и вполне себе объезженных, так как они, сделав круг, остановились возле девушки и мужчины, как возле любимых хозяев.

– Ты моя хорошая, моя Джали, – прошептала девушка, поглаживая морду лошади.

Я тут же отреагировал, как только услышал эту кличку. Понять, кто эти двое сейчас мне не составило труда. Я усмехнулся и ещё раз взглянул на мужчину. И всё равно он не был ужасен, он не был безобразен и, возможно, почти все его прошлые уродства были приобретёнными, а не наследственными. Теперь понятно, почему они здесь вдвоём; здесь острее и ярче чувствуешь «твоё» без скидок на эстетику. Не будь так, то Дороти-Роза предстала бы передо мной в том виде, каким я его создал.

Девушка, имя которой теперь не было для меня тайной, легко заскочила в седло и взяла поводья. Она была миленькой, тоненькой, в её взгляде совсем не было страстности, присущей девицам с огненным сердцем, скорее наоборот, он излучал детскость и наивность.

Мужчина же, чьё имя так же теперь стало мне известно, довольно долго возился возле своей лошади, но когда сумел справиться, то в седле сидел довольно уверено, хоть и косо, так как прямо сидеть ему мешал горб.