Роман с Луной

– Никому не открывать! Договорились ведь, никому не открывать дверь! – возмутился мальчик. – А вы тут устроили проходной двор.

Осталось только явиться преподобной Вере из общества «Свидетели Иеговы», которая названивала Маргарите и по телефону давала ей божественные наставления, хотя они абсолютно друг с другом незнакомы. Более того, эта Вера стала предлагать заглянуть к Маргарите на огонек. Тут Фима проявил бдительность и устроил жене скандал. Пришлось Рите продолжать учиться на заочном.

– Мы уже скоро переходим к Иисусу, – с гордостью говорила Рита.

– Только сейчас? За все это время? – удивлялся Фима.

Потом ей позвонила с такой же целью Надежда. Но Рита вежливо отклонила Надежду, сославшись на то, что у нее уже есть Вера.

– Вера – наш человек, – созналась Надежда.

– Осталось только начать трезвонить еще одной прохиндейке по имени Любовь, – сказал Кеша.

Теперь нужно было поменять доллары на рубли, а уж потом забрасывать в стройуправление, где как-то запросто сказали:

– Привозите все целиком, осталось два дня, вы рискуете, надо заключить договор.

Мы упаковали доллары и евро в полиэтиленовый пакет, положили деньги на дно огромной сумки, сверху набросали Фимины рубашки не первой свежести. Вроде мужики едут в прачечную стирать белье, а не везут охапку валюты в какой-то левый банк для обмена. Видите ли, эту квартиру можно покупать только за рубли. А мальчику присоветовали одного банкира, замечательного тем, что порядочную сумму он обменивает с минимальным процентом.

На молниеносном военном совете постановили, что в оперативную группу вольется Серафим.

– Ему будет интересно, – сказал мальчик.

Фиме велели сбрить щетину, надеть шерстяной черный костюм-тройку, подаренный дедушке внуком со своего плеча сразу после защиты диссертации, галстук, модные ботинки и швейцарские часы.

С ботинками вышла заминка. Фима не знал, какие выбрать.

– Ботинки к черному костюму, – поучал Серафима внук, – должны быть черные. ЧЕРНЫЕ! А не вишневые! И не персиковые!..

Благодаря общим усилиям, образ бесприютного кокни, ночующего под мостом на берегу Темзы, сменился шикарным обликом дона Корлеоне – такой у нашего Фимы необъятный диапазон.

– Тебе можно прохиндейничать на такой экзотической внешности, – уважительно сказал мальчик.

Мы даже начали опасаться, как бы у Серафима не поинтересовались, когда они явятся отдавать деньги за квартиру, – почему он берет всего-навсего однокомнатную в захудалом районе, а не в Староконюшенном переулке или в доме Пороховщикова.

Итак, трое элегантных джентльменов с клетчатой дорожной сумкой, красноречивее клетчатой кепки повествующей о приверженности Фимы англомании, а также о том, что, если он и не покупает лондонские футбольные клубы, то уж, по крайней мере, жить не может без английского эля, вышли из подъезда, сели в изумрудную ветеранскую «оку», разогрели мотор и поехали. Мальчик за рулем, Фима – рядом, делает вид, что читает газету, а позади Иннокентий крепко прижимает к груди сумку с деньгами.

Рыцарь ордена тамплиеров, собравшись сделать вылазку против осаждающих его неверных, не сосредоточен так, как сконцентрировались эти трое, отправляясь на встречу с банкиром. Нервы у всех натянуты, как струны гавайской гитары. В памяти всплывали особо дерзкие случаи краж барсеток и сумок из салонов автомобилей.

Вспомнили директора художественной галереи из Таганрога, приехавшую на «газели» – покупать столичное искусство. Ее интересовали картины из пуха и сухих цветов, есть такая группа художников-флористов. Все лето они живут на дачах, гуляют по лугам, собирают лютики и ковыль, сушат, а длинными зимними вечерами сидят у себя в квартирках и клеят миниатюры и масштабные панно, поражая нас своей безудержной фантазией. И, что удивительно, хорошо продаются.

Так вот директор галереи ехала с большими деньгами из Таганрога в Москву, беззаботно любовалась окраинами столицы. Вдруг сзади – бац! Шофер выскочил из машины, ему показывают на бампер: вай-вай, какая неприятность. И директор галереи туда же: ах! как это могло получиться? Возвращается – сумки нет. А там, кроме денег, – все документы, мобильный телефон, билет профсоюза работников культуры и серебряный заговоренный доллар.

Сумку с профсоюзным билетом и записной книжкой подбросили к дверям ближайшего отделения милиции, чтобы ограбленный гражданин не расстраивался – милиционеры найдут и позвонят. Милиционеры действительно позвонили – дочери директора в Таганрог и сказали: «Приезжайте, ищите тело, сумку мы ее нашли, а вот тело пока нет!»

Вспоминая этот досадный случай, Кеша еще крепче прижимал к себе хозяйственный кофр с деньгами, подозрительно оглядывая из окошка соседние автомобили.

Зато Серафим нашел подходящее время – огласил заметку, где специалисты Гознака предупреждали жителей столицы, что, по оперативным данным, в Москве разошлись фальшивые тысячерублевки очень высокого качества исполнения.

– «…Эти истинные произведения искусства можно получить даже в банках! А уж в обменниках, – читал Фима с выражением, – редкий случай, если тебе не подсунут фальшивую купюру…»